Заславль

Город Заславль белор. Заслаўе Герб Страна БелоруссияБелоруссия Область МинскаяМинская область Район Минский Координаты 54°00′00″ с. ш. 27°17′00″ в. д.54.00000° с. ш. 27.28333° в. д. / 54.00000; 27.28333    Председатель горисполкома Светлана Петровна Карташёва Основан 985 Первое упоминание 1127 — 1128 Прежние названия Изяславль Город с 1985 Площадь 14,2 км² Население ▲15 151 человек (2016) Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +375 17 Почтовые индексы 223034, 223036 Автомобильный код 5 Официальный сайт [zaslavl.minskregion.by/ .minskregion.by] Реки Свислочь

К:Населённые пункты, основанные в 985 году

Засла́вль (белор. Засла́ўе) — город в Минской области Белоруссии.

География

Город находится в 12 км от Минска, на реке Свислочь при впадении её в Заславское водохранилище.

Железнодорожная станция Беларусь на линии Минск — Молодечно.

Население

На 1 января 2016 года в городе проживало 15 151 человек.

История

До ВКЛ

Заславль — летописные варианты Изяславль (др.-рус. Изѧславль), Ижеславль, Жеславль. Согласно летописным преданиям построен в конце X века киевским князем Владимиром Святославовичем, который отдал его жене Рогнеде и сыну Изяславу (в честь его и назван). Впервые упоминается в летописях в 1127—1128 годах в связи с походом великого князя киевского Мстислава Владимировича на Полоцкую землю, «на Кривичи», в ходе которого был разорён.

Место для города князь Владимир, видимо, присмотрел, когда ходил войной на ятвягов. Н. М. Карамзин, использовавший для «Истории государства Российского» сгоревшие позже в московском пожаре 1812 года летописи, относил случай с Рогнедой и Владимиром и основание Изяславля к 985 году.

В 1159 году был разграблен в ходе очередной междоусобицы — борьбы двух ветвей потомков Всеслава: сыновей минского князя Глеба и полоцкого князя Бориса. В то время это был укреплённый город, центр удельного Изяславского княжества.

Археологические раскопки дают представление о тогдашней застройке города. В слоях детинца и посада XII века найдены остатки печек-каменок. В центральной части замка в 1980 году найдены остатки трёх деревянных построек, рубленых в обло (сохранность 2-3 венца). Одна из построек обнесена срубом из двух венцов. Вдоль её стены поверх внешнего сруба обнаружен настил из плах и горбылей, уложенных перпендикулярно стене дома так, что их концы закреплялись между брёвнами внутреннего сруба. Такие постройки известны в Новгороде и Старой Ладоге.

После 1159 года Изяславль почти на два столетия исчезает из летописей. По раскопкам видно, что в середине XIII века здесь случился большой пожар.

В составе ВКЛ и Речи Посполитой

С XIV века Изяславль был в составе Великого княжества Литовского. В литовское время стал именоваться Заславом. До XVI века считался городом (местом). В 1345 году Заславль был отдан литовским князем Кейстутом младшему брату Евнуту Гедиминовичу, от которого пошёл род князей Заславских. В 1433 году захвачен Свидригайлом Ольгердовичем и сожжён, жители взяты в плен. С 1539 года Заславль — собственность феодалов Глебовичей. Первый из заславских Глебовичей — Ян Юрьевич — был канцлером Великого княжества Литовского. Его сын Ян Янович Глебович основал в Заславле протестантскую (кальвинисткую) общину, построил протестантский храм (впоследствии Спасо-Преображенская церковь), который в XVII в. передан католикам и переосвящён в костёл Михаила Архангела. Кроме него в городе имелись деревянные костёл Рождества Пресвятой Богородицы (построен Николаем Глебовичем в 1625 году) и униатская церковь Преображения Господня. В 1676 году последняя представительница заславской ветви Глебовичей Кристина Барбара вместе с мужем Казимиром Яном Сапегой основали доминиканский монастырь, отдав ему западную часть замка.

С 1678 года — город является владением рода Сапег, с 1753 года — Антония Пшездецкого. В XVI веке в Заславле существовала типография, в которой была издана Библия Симона Будного (1574).

В XVII—XVIII вв. город был центром Заславского графства, состоявшего из четырёх войтовств: Вязанского, Заславского, Ломжинского и Селецкого, всего 28 деревень, 6 фольварков (обособленных помещичьих хозяйств) и 13 застенков (сельских поселений на оставшейся после размежевания земле).

В конце XVII в. количество домов в Заславле колебалось от 77 до 89, а число взрослых жителей от 271 до 300. В 1698 в городе было 89 домов.

В 1774 году на месте старого деревянного костёла построили кирпичный.

В составе Российской империи

После Второго раздела Речи Посполитой с 1793 года Заславль входит в состав Российской империи как местечко Минского уезда, впоследствии — центр волости.

В конце XVIII в. имелись школа при костёле, при монастыре — для детей шляхтичей, еврейская школа. В монастыре имелась библиотека из 442 томов.

В 1810 году, согласно «Сведениям о числе жителей и количестве дворов в населённых пунктах Минской губернии», в городе было 50 дворов.

В 1850-е было имением Прушинских, которые было конфисковано у них за участие в восстании 1863-64 годов.

В 1873 году через местечко была проложена Либаво-Роменская железная дорога.

В 1904 году было 3 тысячи жителей, 2 школы, больница, аптека, почта, 2 церкви, костёл.

После 1917

В ноябре 1917 года в Заславле был создан Совет рабочих и солдатских депутатов, установивший Советскую власть.

С февраля по декабрь 1918 был оккупирован войсками кайзеровской Германии, с июля 1919 по июль 1920 — войсками Польши.

С 1919 года — в составе БССР.

В 1924—1959 годах был центром Заславского района.

В 1941 году было 620 дворов, около 3 тысяч жителей. С 28 июня 1941 года Заславль был оккупирован немецкими войсками, освобождён 4 июля 1944 года. За время оккупации было разрушено 80 % жилых строений, сожжены 4 магазина, больница, погибло 200 жителей.

С 1959 года Заславль — городской посёлок в Минском районе.

С 14 августа 1985 года — город областного подчинения.

С 3 октября 2006 года — город районного подчинения.

Современный город

По архитектурно-планировочному решению город подразделяется на четыре микрорайона.

Первый из них — исторический центр. Здесь расположена большая часть историко-археологического заповедника, а также дома индивидуальной, главным образом старой, застройки, городской Совет, учреждения социально-культурного и бытового назначения: общеобразовательная средняя и музыкальная школы, специальная школа-интернат, комбинат бытового обслуживания, ателье, магазины, поликлиника, больница, кафе, аптеки, городская площадь, линейно технический участок № 3 МФ РУП «Белтелеком», музеи, Костел Рождества Девы Марии, Заславский замок: Спасо-Преображенская церковь. Учебная пожарная часть.

Второй микрорайон представляет собой производственный, социально-бытовой и жилой комплекс Белорусской зональной исследовательской станции по птицеводству. Детский сад и газовую автозаправочную станцию.

Третий микрорайон, расположенный за железнодорожной магистралью, является промышленным центром Заславля. В этой зоне построено большое количество многоэтажных жилых домов, библиотека, детская поликлиника, Дом культуры, магазины, рынок, аптеки, две общеобразовательных средних школы, Дом детского творчества, четыре детских сада, милиция, пожарная часть. Строительные, жилищные и производственные предприятия: ЖКУ «Заславль», ОАО «Заславльстройиндустрия», ОАО «ПМК-4», ОАО «ПМК-42», ОАО «АВТОБАЗА», УП «Минскводоканал», ООО «Мальвина».

Четвёртый микрорайон, расположенный в направлении города Дзержинска, представляет собой жилой квартал коттеджного типа. В этой зоне расположены магазины, аптека, строительный дом «МЭТР», филиал ОАО «Гродненский мясокомбинат» УП «ГМК», ООО «Заславская кондитерская фабрика», стоматология.

Достопримечательности

• Заславский замок: Спасо-Преображенская церковь, вал, замковые ворота, каменный крест.
• Этнографический музей: музей, паровая мельница, амбар, дом завозников. Всё размещено под открытым небом.
• Костёл Рождества Девы Марии.
• Музей-заповедник «Заславль» (ул. Рыночная (или Рынковая), 4).

См. также

В Санкт-Петербурге есть Заславская улица, названная в честь Заславля.

Литература

• Белорусская ССР: Краткая энциклопедия в 5 т. / Ред. колл.: П. У. Бровка и др. — Мн.: Гл. ред. Белорус. Сов. Энциклопедии, 1979. — Т. 1. История. Общественный и государственный строй. Законодательство и право. Административно-территориальное деление. Населённые пункты. Международные связи. — 768 с. — 50 000 экз.

Ссылки

• [globus.tut.by/zaslavl/index.htm Заславль в проекте «Глобус Беларуси»].
• [xn--80aagrvc2b6f.regiony.by/ Сайт города на проекте Regiony.By]

Отрывок, характеризующий Заславль

– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.