Заславский, Илья Иосифович
| Илья Иосифович Заславский | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Образование: |
Московский государственный текстильный университет имени А. Н. Косыгина |
| Учёная степень: |
кандидат технических наук |
Илья Иосифович Заславский (род. 1960) — народный депутат СССР, один из организаторов движения «Демократическая Россия», председатель Октябрьского районного Совета народных депутатов г. Москвы, депутат Государственной Думы РФ, заместитель министра РФ по земельной политике, строительству и жилищно-коммунальному хозяйству, заместитель председателя Госстроя России.
Содержание
Приход в политику
Родился 31 января 1960 года в Москве. Окончил Московский текстильный институт и аспирантуру этого же вуза. Кандидат технических наук.
Особой вехой в биографии Заславского стал 1989 год, когда он был избран народным депутатом СССР от Октябрьского и Москворецкого районов Москвы (территориальный округ № 17). В том же году он стал первым заместителем председателя одного из комитетов Верховного Совета СССР.
Как рассказывал впоследствии сам Илья Иосифович, в ту пору «витала идея, что депутатам надо идти заниматься реальной жизнью». Так Заславский в 1990 году был избран председателем Октябрьского районного Совета города Москвы.
В то время я был полон оптимизма и самых радужных надежд. Чувствуя поддержку большинства депутатского корпуса, предполагал, что дела у нас пойдут быстро и слаженно. <…> Теперь, оглядываясь в прошлое, я могу твердо сказать, что структуры Советской власти оказались непригодными для управления районом уже с первых дней своего существования.[1]— Илья Заславский
Тем не менее Заславский сумел развернуть в районе кампанию массовой упрощенной регистрации частных компаний и кооперативов (всего было зарегистрировано несколько тысяч предприятий). Был проведен первый в Москве эксперимент по приватизации квартир (до принятия федерального закона).
В этот период во многих СМИ можно было увидеть фотографии, на которых Илья Заславский запечатлён рядом с Борисом Ельциным, вместе с которым демократы «первой волны» выводили народ на митинги[2].
1991—1992 годы
В 1991 году предпринимались неоднократные попытки сместить Заславского с должности главы Октябрьского райсовета, но все атаки его противников успешно отбивались сторонниками молодого лидера [3].
В 1991 году был назначен полномочным представителем мэра Москвы. После провала ГКЧП в биографии Заславского появляются новые отметки: он становится директором департамента общественных проблем в мэрии Москвы, затем — председателем городского экспертного совета и советником первого председателя правительства РФ Е. Т. Гайдара.
Выборы в Государственную думу I созыва
Как вспоминает один из участников избирательной кампании-93 Владимир Боксер, второе место в московской части федерального списка блока «Выбор России» было изначально закреплено за Ильёй Заславским, занимавшим посты сопредседателя движения «Демократическая Россия» и его Московской организации. После предвыборного конфликта, в который был вовлечен Михаил Полторанин, Илья Иосифович снял свою кандидатуру.
В итоге он прошёл в Госдуму по челябинскому списку «Выбора России» и стал членом думского комитета по экономической политике. В думе работал над проектом закона «О драгоценных металлах и драгоценных камнях» под руководством А. Д. Жукова. В этот же период входил в состав Совета по промышленной политике и предпринимательству при правительстве РФ (председатель совета — первый заместитель председателя правительства РФ О. Н. Сосковец)[4].
«Демократический выбор России»
В 1994 году Заславский вступил в «Демократический выбор России» и стал членом политсовета этой партии. Однако выборы в ГД II созыва (1995) оказались для него неудачными: баллотируясь по мажоритарной системе в округе № 120, что в Нижегородской области, он проиграл сопернику от партии «Яблоко»[5].
Работа в Госстрое
Последними заметными государственными постами в номенклатурной биографии Ильи Иосифовича были должности заместителя министра Минземстроя РФ и заместителя председателя Госстроя России.(1998—2003 гг.) В министерстве он отвечал за вопросы системы ипотечного кредитования, работал над проектом Земельного кодекса. В Государственном комитете по строительству (Госстрое России) курировал подведомственные предприятия.
В 2003 году Михаил Касьянов освободил Илью Заславского от занимаемой должности «в связи с переходом на другую работу». Заславский стал председателем совета директоров ОАО «Мосметрострой». С тех пор работает в частном бизнесе как CEO различных компаний и эксперт по земельным и строительным вопросам.
Дополнительные сведения
- Действительный Государственный советник РФ 3-го класса.
- Свободно владеет французским и английским языками, знает немецкий.
- Инвалид с детства; был экспертом ООН по делам инвалидов.
- Женат вторым браком, имеет двух дочерей.
Напишите отзыв о статье "Заславский, Илья Иосифович"
Примечания
- ↑ [www.stolitsa.org/1293-v-strane-nenuzhnyh-sovetov.html В стране ненужных советов]. журнал "Столица" (1991). Проверено 6 июня 2014.
- ↑ [www.igrunov.ru/cv/vchk-cv-foto/.images/elcin-vchk-pavlovskiy-popov.jpg Илья Заславский — на переднем плане]
- ↑ [www.kommersant.ru/doc/265585 Октябрьский район: Заславский держится как Ландсбергис]. Коммерсантъ (1991). Проверено 6 июня 2014.
- ↑ [archive.gaidarfund.ru/articles/1749 Владимир Боксер: «Главным тогда была не судьба партии, движения, а судьба России»] // Фонд Егора Гайдара
- ↑ [lobbying.ru/content/persons/id_4793_linkid_2.html. Илья Заславский. Профессиональная деятельность]. Российский профессиональный портал о лоббизме. Проверено 6 июня 2014.
Ссылки
- [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/135216/%D0%97%D0%B0%D1%81%D0%BB%D0%B0%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9 Илья Иосифович Заславский], Большая биографическая энциклопедия. 2009.
- Михаил Лаврёнов — [www.proza.ru/2012/02/07/988 Против Маркса — Заславский], Журнал «Диалог», август 1991
Отрывок, характеризующий Заславский, Илья Иосифович
– Et puis, monsieur Kiril, vous n'avez qu'a dire un mot au capitaine, vous savez. Oh, c'est un… qui n'oublie jamais rien. Dites au capitaine quand il fera sa tournee, il fera tout pour vous… [И потом, господин Кирил, вам стоит сказать слово капитану, вы знаете… Это такой… ничего не забывает. Скажите капитану, когда он будет делать обход; он все для вас сделает…]Капитан, про которого говорил капрал, почасту и подолгу беседовал с Пьером и оказывал ему всякого рода снисхождения.
– Vois tu, St. Thomas, qu'il me disait l'autre jour: Kiril c'est un homme qui a de l'instruction, qui parle francais; c'est un seigneur russe, qui a eu des malheurs, mais c'est un homme. Et il s'y entend le… S'il demande quelque chose, qu'il me dise, il n'y a pas de refus. Quand on a fait ses etudes, voyez vous, on aime l'instruction et les gens comme il faut. C'est pour vous, que je dis cela, monsieur Kiril. Dans l'affaire de l'autre jour si ce n'etait grace a vous, ca aurait fini mal. [Вот, клянусь святым Фомою, он мне говорил однажды: Кирил – это человек образованный, говорит по французски; это русский барин, с которым случилось несчастие, но он человек. Он знает толк… Если ему что нужно, отказа нет. Когда учился кой чему, то любишь просвещение и людей благовоспитанных. Это я про вас говорю, господин Кирил. Намедни, если бы не вы, то худо бы кончилось.]
И, поболтав еще несколько времени, капрал ушел. (Дело, случившееся намедни, о котором упоминал капрал, была драка между пленными и французами, в которой Пьеру удалось усмирить своих товарищей.) Несколько человек пленных слушали разговор Пьера с капралом и тотчас же стали спрашивать, что он сказал. В то время как Пьер рассказывал своим товарищам то, что капрал сказал о выступлении, к двери балагана подошел худощавый, желтый и оборванный французский солдат. Быстрым и робким движением приподняв пальцы ко лбу в знак поклона, он обратился к Пьеру и спросил его, в этом ли балагане солдат Platoche, которому он отдал шить рубаху.
С неделю тому назад французы получили сапожный товар и полотно и роздали шить сапоги и рубахи пленным солдатам.
– Готово, готово, соколик! – сказал Каратаев, выходя с аккуратно сложенной рубахой.
Каратаев, по случаю тепла и для удобства работы, был в одних портках и в черной, как земля, продранной рубашке. Волоса его, как это делают мастеровые, были обвязаны мочалочкой, и круглое лицо его казалось еще круглее и миловиднее.
– Уговорец – делу родной братец. Как сказал к пятнице, так и сделал, – говорил Платон, улыбаясь и развертывая сшитую им рубашку.
Француз беспокойно оглянулся и, как будто преодолев сомнение, быстро скинул мундир и надел рубаху. Под мундиром на французе не было рубахи, а на голое, желтое, худое тело был надет длинный, засаленный, шелковый с цветочками жилет. Француз, видимо, боялся, чтобы пленные, смотревшие на него, не засмеялись, и поспешно сунул голову в рубашку. Никто из пленных не сказал ни слова.
– Вишь, в самый раз, – приговаривал Платон, обдергивая рубаху. Француз, просунув голову и руки, не поднимая глаз, оглядывал на себе рубашку и рассматривал шов.
– Что ж, соколик, ведь это не швальня, и струмента настоящего нет; а сказано: без снасти и вша не убьешь, – говорил Платон, кругло улыбаясь и, видимо, сам радуясь на свою работу.
– C'est bien, c'est bien, merci, mais vous devez avoir de la toile de reste? [Хорошо, хорошо, спасибо, а полотно где, что осталось?] – сказал француз.
– Она еще ладнее будет, как ты на тело то наденешь, – говорил Каратаев, продолжая радоваться на свое произведение. – Вот и хорошо и приятно будет.
– Merci, merci, mon vieux, le reste?.. – повторил француз, улыбаясь, и, достав ассигнацию, дал Каратаеву, – mais le reste… [Спасибо, спасибо, любезный, а остаток то где?.. Остаток то давай.]
Пьер видел, что Платон не хотел понимать того, что говорил француз, и, не вмешиваясь, смотрел на них. Каратаев поблагодарил за деньги и продолжал любоваться своею работой. Француз настаивал на остатках и попросил Пьера перевести то, что он говорил.
– На что же ему остатки то? – сказал Каратаев. – Нам подверточки то важные бы вышли. Ну, да бог с ним. – И Каратаев с вдруг изменившимся, грустным лицом достал из за пазухи сверточек обрезков и, не глядя на него, подал французу. – Эхма! – проговорил Каратаев и пошел назад. Француз поглядел на полотно, задумался, взглянул вопросительно на Пьера, и как будто взгляд Пьера что то сказал ему.
– Platoche, dites donc, Platoche, – вдруг покраснев, крикнул француз пискливым голосом. – Gardez pour vous, [Платош, а Платош. Возьми себе.] – сказал он, подавая обрезки, повернулся и ушел.
– Вот поди ты, – сказал Каратаев, покачивая головой. – Говорят, нехристи, а тоже душа есть. То то старички говаривали: потная рука торовата, сухая неподатлива. Сам голый, а вот отдал же. – Каратаев, задумчиво улыбаясь и глядя на обрезки, помолчал несколько времени. – А подверточки, дружок, важнеющие выдут, – сказал он и вернулся в балаган.
Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?
