Заслуженный лётчик-испытатель СССР

Заслуженный лётчик-испытатель СССР — почётное звание, присваиваемое лётчикам-испытателям 1 класса авиационной промышленности и Министерства обороны СССР за многолетнюю творческую работу в области лётных испытаний и исследований новой авиационной техники, существенно способствующую прогрессу советской авиации.

Звание присваивалось Президиумом Верховного Совета СССР по представлению Министра авиационной промышленности СССР или Министра обороны СССР. Лицам, удостоенным звания «Заслуженный лётчик-испытатель СССР» вручалась грамота Президиума Верховного Совета СССР и нагрудный знак установленного образца, носимый на правой стороне груди, над орденами СССР (при их наличии).

Лишение почётного звания «Заслуженный лётчик-испытатель СССР» могло быть произведено только Президиумом Верховного Совета СССР (по представлению суда, Министра обороны СССР или Министра авиационной промышленности СССР).

Из предыстории звания

В 1957 году впервые большая группа лётчиков-испытателей авиапромышленности (17 человек, Указ Президиума Верховного Совета СССР от 1 мая 1957) и Военно-Воздушных Сил (12 человек, Указ Президиума Верховного Совета СССР от 9 сентября 1957) была удостоена звания Героев Советского Союза. На приёме в Кремле при вручении Золотых Звёзд в ноябре 1957 года награждёнными был поднят вопрос о том, что большинство испытателей, отработав на этой опасной работе не один десяток лет, уходит на пенсию, не имея ни одной награды за свою работу. В ответ руководством страны было предложено подготовить предложения для устранения этого недостатка. Вскоре в Правительство на рассмотрение был представлен проект об учреждении почётных званий «Заслуженный лётчик-испытатель» и «Заслуженный штурман-испытатель», который получил поддержку руководства страны.

Тогда же был объявлен конкурс на лучший эскиз нагрудного знака к этим званиям. В конкурсе победил лётчик-испытатель Лётно-исследовательского института Аркадий Павлович Богородский. На разработанной им эмблеме знака был изображён самолёт Ла-250, испытания которого он проводил в то время.

Уже летом 1958 года все вопросы о новых званиях были окончательны согласованы и вскоре в печати появился соответствующий Указ Президиума Верховного Совета СССР:

Указ об учреждении звания

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 14 августа 1958 года «Об установлении почётных званий „Заслуженный лётчик-испытатель СССР“ и „Заслуженный штурман-испытатель СССР“»:

1. Установить почётные звания «Заслуженный лётчик-испытатель СССР» и «Заслуженный штурман-испытатель СССР».
2. Почётные звания «Заслуженный лётчик-испытатель СССР» и «Заслуженный штурман-испытатель СССР» присваиваются Президиумом Верховного Совета СССР лётчикам-испытателям 1 класса и штурманам-испытателям 1 класса авиационной промышленности и Министерства обороны СССР за многолетнюю творческую работу в области испытаний и исследований новой авиационной техники.
3. Утвердить Положение о почётных званиях «Заслуженный лётчик-испытатель СССР» и «Заслуженный штурман-испытатель СССР» и описания нагрудных знаков «Заслуженный лётчик-испытатель СССР» и «Заслуженный штурман-испытатель СССР».

Положение о почётных званиях «Заслуженный лётчик-испытатель СССР» и «Заслуженный штурман-испытатель СССР»:

1. Почётные звания «Заслуженный лётчик-испытатель СССР» и «Заслуженный штурман-испытатель СССР» присваиваются Президиумом Верховного Совета СССР лётчикам-испытателям 1 класса и штурманам-испытателям 1 класса авиационной промышленности и Министерства обороны СССР за многолетнюю творческую работу в области лётных испытаний и исследований новой авиационной техники, существенно способствующую прогрессу отечественной авиации.
2. Присвоение почётных званий «Заслуженный лётчик-испытатель СССР» и «Заслуженный штурман-испытатель СССР» производится по представлению Министра авиационной промышленности СССР или Министра обороны СССР.
3. Лицам, удостоенным звания «Заслуженный лётчик-испытатель СССР» или «Заслуженный штурман-испытатель СССР», вручается грамота Президиума Верховного Совета СССР и нагрудный знак установленного образца.
4. Нагрудные знаки «Заслуженный лётчик-испытатель СССР» и «Заслуженный штурман-испытатель СССР» носятся на правой стороне груди и при наличии у лиц, удостоенных указанных почётных званий, орденов СССР размещаются над ними.
5. Лишение звания «Заслуженный лётчик-испытатель СССР» или «Заслуженный штурман-испытатель СССР» может быть произведено только Президиумом Верховного Совета СССР. С представлением о лишении указанных званий могут войти в Президиум Верховного Совета СССР суд или соответственно Министр авиационной промышленности СССР или Министр обороны СССР.

Описание знака

Описание нагрудного знака «Заслуженный лётчик-испытатель СССР» (в редакции указа Президиума Верховного Совета СССР от 5 сентября 1960 года):

Знак «Заслуженный лётчик-испытатель СССР» представляет собой посеребрённый многоугольник шириной 27 мм, высотой 23 мм с выпуклой окантовкой. В левом верхнем углу расположена выпуклая надпись «Заслуженный лётчик-испытатель», в правом нижнем углу — лавровая ветвь. В центре знака внизу расположены выпуклые буквы «СССР». На основе знака слева вверх по диагонали укреплено позолоченное изображение реактивного самолёта.

Знак посредством кольца и звена соединяется с посеребрённой колодкой, имеющей по бокам выемку. Вдоль основания колодки идут прорези. Внут­рен­няя часть колодки покрыта голубой муаровой лентой. Колодка имеет на оборотной стороне нарезной штифт с гайкой для прикрепления знака к одежде.

Первые кавалеры

Первый Указ о присвоении почётного звания состоялся 17 февраля 1959 года. Звание тогда получили 10 лётчиков-испытателей авиапромышленности:

• Анохин, Сергей Николаевич (ЛИИ)
• Галицкий, Борис Карпович (авиазавод № 23)
• Галлай, Марк Лазаревич (ОКБ В. М. Мясищева)
• Коккинаки, Владимир Константинович (ОКБ С. В. Ильюшина)
• Кочетков, Андрей Григорьевич (ОКБ С. А. Лавочкина)
• Нюхтиков, Михаил Александрович (ОКБ А. Н. Туполева)
• Опадчий, Фёдор Фёдорович (ОКБ В. М. Мясищева)
• Рыбко, Николай Степанович (ОКБ А. Н. Туполева)
• Седов, Григорий Александрович (ОКБ «МиГ»)
• Шиянов, Георгий Михайлович (ЛИИ).

Через три месяца, 27 мая 1959 года, заслуженными лётчиками-испытателями СССР стали трое лётчиков военной приёмки:

• Андреев Сергей Макарович (авиазавод № 30)
• Шалаевский, Александр Николаевич (авиазавод № 30)
• Шульгин, Василий Митрофанович (авиазавод № 23)

Ещё через четыре месяца, 7 октября 1959 года, почётные звания получили 6 лётчиков и 3 штурмана из ГК НИИ ВВС. Среди них была одна женщина — лётчик-испытатель Нина Ивановна Русакова. Она стала единственной женщиной, удостоенной этого звания.

Последующие присвоения

По негласному правилу, звания присваивались только действующим испытателям. Однако уже в первом Указе было допущено отступление от этого правила — звание получил Николай Степанович Рыбко, уже пять лет не летавший вследствие увечий, полученных в автомобильной аварии. Однако его вклад в советскую авиацию был так велик, что ни у кого не возникло никаких сомнений в правомочности данного награждения.

Примечательно, что Указы о присвоении званий не публиковались в печати. Но были и исключения. Был опубликован Указ от 20 сентября 1960 года, а также все Указы о награждении военных испытателей с 7 октября 1959 года по 14 августа 1975 года включительно. Начиная с 1976 года, все Указы о присвоении званий (и военным, и гражданским испытателям) не публиковались.

Последний Указ о присвоении звания вышел за неделю до распада Советского Союза — 18 декабря 1991 года. В нём были фамилии 16 лётчиков:

• Архипенко, Владимир Васильевич
• Баскаков, Виталий Данилович
• Ваняшин, Владимир Григорьевич
• Воробьёв, Феликс Михайлович
• Ивченко, Юрий Григорьевич
• Котович, Владислав Николаевич
• Кочетков, Павел Фёдорович
• Мазурин, Александр Ефимович
• Максименков, Владимир Борисович
• Провалов, Геннадий Вадимович
• Пугачёв, Виктор Георгиевич
• Ревунов, Евгений Георгиевич
• Родионов, Олег Александрович
• Садкин, Николай Ефимович
• Свиридов, Василий Игнатьевич
• Тарасов, Юрий Александрович

Всего заслуженными лётчиками-испытателями СССР стали 419 человек (из них: 274 — испытатели авиапромышленности, а 145 — военные испытатели).

Среди заслуженных лётчиков-испытателей СССР: 3 дважды Героя Советского Союза, 97 Героев Советского Союза, 23 Героя Российской Федерации, 2 Героя Украины и один Национальный Герой Казахстана.

Литература

• Симонов А. А. Заслуженные испытатели СССР. — Москва: Авиамир, 2009. — 384 с. — ISBN 978-5-904399-05-4.

Ссылки

• [www.testpilot.ru/base/tag/zasluzhennyj-letchik-ispytatel/ Заслуженные лётчики-испытатели]
• Список заслуженных лётчиков-испытателей СССР

См. также

• Почётные звания СССР
• Заслуженный лётчик-испытатель Российской Федерации

Отрывок, характеризующий Заслуженный лётчик-испытатель СССР

– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.


Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?