Заслуженный машиностроитель СССР

Заслуженный машиностроитель СССР — почётное звание, присваиваемое работникам производственных и научно-производственных объединений, предприятий и научно-исследовательских организаций машиностроительных министерств, других министерств и ведомств СССР, добившимся выдающихся успехов в создании новых видов машин, оборудования и приборов и организации их производства.

Присваивалось Президиумом Верховного Совета СССР по представлению Государственного комитета СССР по науке и технике, Академии наук СССР, министерств и ведомств СССР, в ведении которых находились производственные и научно-производственные объединения, предприятия и научно-исследовательские организации. Лицам, удостоенным звания «Заслуженный машиностроитель СССР», вручалась грамота Президиума Верховного Совета СССР и нагрудный знак установленного образца, носимый на правой стороне груди, над орденами СССР (при их наличии).

История

• Установлено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 августа 1985 года.

Первым этого звания Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 февраля 1986 года был удостоен директор Красноярского машиностроительного завода Виктор Кириллович Гупалов.

В последующем этого звания были удостоены:

• Ларьков Георгий Иванович (17 апреля 1986)
• Макаров Александр Максимович (5 сентября 1986)
• Афанасьев Сергей Александрович (29 июня 1988)
• Акимов Борис Михайлович (13 июля 1988)

• Звание упразднено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 августа 1988 года.
• 30 декабря 1995 года Указом Президента Российской Федерации установлено почётное звание Заслуженный машиностроитель Российской Федерации

Смотри также

• Заслуженные машиностроители СССР
• Заслуженный машиностроитель РСФСР
• Заслуженный машиностроитель Российской Федерации
• Заслуженный машиностроитель Украины
• Почётные звания СССР

Источники

• Указ Президиума Верховного Совета СССР от 16 августа 1985 г. (Ведомости Верховного Совета СССР, 1985 г., № 34, ст. 615)

Отрывок, характеризующий Заслуженный машиностроитель СССР

«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.


Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.