Заставцы (Старосинявский район)

Село Заставцы укр. Заставці Страна УкраинаУкраина Область ХмельницкаяХмельницкая область Район Старосинявский Координаты 49°35′08″ с. ш. 27°37′08″ в. д.49.58556° с. ш. 27.61889° в. д. / 49.58556; 27.61889    Площадь 4,705 км² Высота центра 278 м Население 1234 человека (2001) Плотность 262,27 чел./км² Часовой пояс UTC+2, летом UTC+3 Телефонный код +380 3850 Почтовый индекс 31407 Автомобильный код BX, НХ / 23 КОАТУУ 6824482001 Показать/скрыть карты

Заставцы (укр. Заставці) — село в Старосинявском районе Хмельницкой области Украины.

Население по переписи 2001 года составляло 1234 человек. Почтовый индекс — 31407. Телефонный код — 3850. Занимает площадь 4,705 км². Код КОАТУУ — 6824482001.Первое упоминание о селе Заставцы в исторических документах датируется 1547 годом. В начале XIX в. селом владела княгиня Анна Радзивилл (1765—1850). Вскоре после реформы 1861 г. село Заставцы у наследников Анны Радзивилл выкупил граф Франтишек Стадницкий и отдал землю в аренду пану Сошинскому. Тот в свою очередь передал землю пану Сокальскому, а тот — пану Козловскому, который владел селом Заставцы до 1918 года.

Первая школа в Заставцах была открыта в 1785 году. В 1783 году в селе была построена деревянная трехъярусная церковь Собора Богородицы, но в 1791 г. она сгорела. С 1796 года на её месте стояла небольшая часовня, а в 1807 году стараниями княгини Анны Радзивилл, священника Федора Савкевича и жителей села был построен каменный однокупольный Свято-Рождество-Богородичный храм, который сохранился до наших времен.

Местный совет

31400, Хмельницкая обл., Старосинявский р-н, с. Заставцы, тел. 2-11-60

Территория Заставецкого сельского совета расположена в центральной части Старосинявского района. От с. Заставцы до г. Хмельницкий 65 км, а до пгт Старая Синява 1 км. Недалеко находится город Староконстантинов (35 км), пгт Меджибож (27 км), пгт Летичев (31 км) и город Хмельник Винницкой области (35 км).

Основные грузопассажирские перевозки осуществляются через железнодорожную станцию Адамполь, расстояние до которой 15 км. До международной автомагистрали Е-50 (М-12) Прага — Брно — Ужгород — Стрый — Тернополь — Хмельницкий — Винница — Днепропетровск — Донецк 27 км, а до национальной автомобильной дороги Н-03 Житомир-Староконстантинов-Хмельницкий-Черновцы 35 км. До аэропорта г. Хмельницкий 70 км.

Ссылки

• [gska2.rada.gov.ua/pls/z7502/A005?rdat1=14.02.2011&rf7571=36833 Заставцы на сайте Верховной рады Украины]  (укр.)
• [www.rada.gov.ua/zakon/new/ADM/zmistxm.html Административно-территориальное устройство Хмельницкой области]  (укр.)

Отрывок, характеризующий Заставцы (Старосинявский район)

– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.