Засыпкина, Мария Юрьевна

Мария Засыпкина
Личная информация
Пол:	женский
Полное имя:	Мария Юрьева Засыпкина
Гражданство:	Россия Россия
Клуб:	ЦСКА
Дата рождения:	9 декабря 1985(1985-12-09) (38 лет)
Место рождения:	Тула, СССР
Профессиональная карьера:	1996—2001
Тренер(ы):	Назарова М. В.
Рост:	145 см
Вес:	~ 36 кг
Награды и медали Чемпионаты мира Серебро Гент 2001 командное первенство Государственные и ведомственные награды

Мари́я Ю́рьевна Засы́пкина (род. 9 декабря 1985 года, Тула) — российская гимнастка. Заслуженный мастер спорта России, серебряный призёр чемпионата мира 2001.

По дороге за «Золотом»

В секцию по спортивной гимнастике Машу Засыпкину привела старшая сестра Аня. 7 лет — для начала серьезных занятий возраст уже «пожилой». Но тренер тульской спортивной школы олимпийского резерва Марина Владимировна Типкова ещё три года назад заметила маленькую светловолосую девчушку, которая горящими глазами следила за тем, как тренируется её старшая сестра. Однако родители не спешили отдавать вторую дочку в большой спорт, уговаривать их пришлось очень долго. Но Типкова никогда не жалела о затраченных усилиях. В Маше она не ошиблась. Девочка тренировалась больше других и не раз повторяла, что собирается завоевать «золото» для Тулы. 2000 год, Даллас. На юниорском чемпионате мира по спортивной гимнастике Мария Засыпкина завоевала 4 золотые медали и получила приглашение в основную сборную страны. Марине Типковой присвоили звание «Заслуженный тренер России». 28 октября 2001 года Маша выступала на своем первом взрослом чемпионате мира в бельгийском городе Генте. Конечно, пятнадцатилетней девушке было трудно соперничать с такими опытными спортсменками, как Светлана Хоркина и Наталья Зиганшина. Никто из них, наверное, и не видел в Маше слишком серьезной соперницы. Тем не менее одна из самых молодых участниц мирового первенства с ходу стала вице-чемпионкой. Засыпкину сразу причислили к сильнейшим гимнасткам планеты. После триумфа в Бельгии Маша получила приглашение на показательные выступления во Франции. Чтобы удивить взыскательную французскую публику, Марина Типкова решила вставить в Машину вольную программу сложный элемент.

Трагедия

9 ноября 2001 года, подмосковная база сборной России «Озеро Круглое». Сейчас о том, что произошло в этот день, пишут по-разному. Кто-то говорит, что Маша была в спортивном зале одна, другие приводят слова Светланы Хоркиной, которая якобы видела, как произошла трагедия. Ясно одно. Маша решила попробовать новый элемент без страховки. Тренера рядом не было. Когда-то Маша говорила родителям, что во время исполнения упражнения она как будто нажимает внутри себя какую-то маленькую кнопочку — и ей уже не страшно. «Кнопочка» не сработала, или, наоборот, Маша была слишком смелой и не боялась рисковать. Элемент не удался — Маша упала, почти что «вошла» головой в пол. Девочку парализовало. Несколько дней назад 31 октября 2001 года в Генте Засыпкина в составе сборной России завоевала серебряные медали на чемпионате мира.

Машина «скорой помощи» отвезла Машу в ЦИТО, где её тут же положили на операционный стол. Опытный хирург-ортопед Степан Тимофеевич Ветрилэ поставил диагноз: перелом позвоночника с осложнением — повреждением функций спинного мозга. Он же сделал сложную многочасовую операцию. Во время второй операции четвёртый шейный позвонок заменили на пластинку из специального титанового сплава. «Хорошо, что операция была сделана в первые шесть часов после травмы, — рассказывает Степан Ветрилэ. — Если бы помедлили, Маша бы уже никогда не поднялась из инвалидного кресла».

Врачи с уверенностью заявляли, что Машино состояние не вызывает опасений, она обязательно будет ходить, хотя ей и придется учиться этому заново. Но продолжать заниматься спортивной гимнастикой на таком уровне она, к сожалению, не сможет. Сейчас Мария Засыпкина полностью восстановилась после страшной травмы.

Однако, Маше удалось невозможное. Она является уникальной спортсменкой, единственной, кому удалось полностью восстановиться после перелома позвоночника. Врачи разрешили ей тренироваться в полную силу, и только тут она осознала весь ужас произошедшего с ней, ей стало страшно за свою жизнь, и она решила завершить карьеру.

Семья

Старшая сестра Анна — мастер спорта по спортивной гимнастике. Мать, Лариса Михайловна — инженер-конструктор. Отец — мастер спорта по легкой атлетике.

Жизнь после завершения карьеры

После завершения карьеры Мария закончила РГУФК и во время учёбы проживала в общежитии при университете. Однако, после окончания института ей все же пришлось вернуться домой в Тулу и ютиться в крохотной квартирке вместе с мамой, папой, сестрой и её мужем. Работает в г. Обнинске в специализированной школе по спортивной гимнастике с детьми младшего и среднего возраста. 27 июля 2013 года Мария вышла замуж.

Библиография

• Васильченко Е. [www.sovsport.ru/gazeta/article-item/34859 Маша Засыпкина: Плачу только от злости] // Советский спорт. — 2002. — 1 февраля.

Отрывок, характеризующий Засыпкина, Мария Юрьевна

– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.


По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.