Заточка (оружие)

Зато́чка — самодельное атипичное колющее, колюще-режущее или режущее холодное оружие, изготовленное по типу шила или стилета (чаще) или по типу ножа. Распространённое по всему миру оружие заключённых исправительных учреждений, тюремный нож. Также на воровском жаргоне используются для ножей или заточек названия: пика, мойка, перо, пыряло, сандал, сажальник, жабокол, ступер, кишкодёр и другие.

Для изготовления заточки используется любой подходящий доступный металлический предмет: ложка, отвёртка, напильник, гвоздь, обувной супинатор, сварочный электрод и прочее. Иногда заточки делаются из пластмассы или стекла, иногда — путём закрепления бритвенных лезвий на рукоятке. Используются, как правило, уголовным элементом, чаще в лагерной среде. На блатном жаргоне называется «ферзь». Применяются заточки в междоусобных столкновениях («разборках») и во время бунтов, также имеют и хозяйственно-бытовое применение.

Известные случаи применения заточки

• 10 сентября 1898 года в Женеве анархист Луиджи Луккени ударом заточки, сделанной из трёхгранного напильника, убил императрицу Австрии Елизавету Баварскую (Сисси).
• Заточкой был убит (5 марта 1993 года) Александр Шишинин, продюсер популярной группы «Комбинация».

См. также

• Атипичное оружие

Отрывок, характеризующий Заточка (оружие)

Кроме общего чувства отчуждения от всех людей, Наташа в это время испытывала особенное чувство отчуждения от лиц своей семьи. Все свои: отец, мать, Соня, были ей так близки, привычны, так будничны, что все их слова, чувства казались ей оскорблением того мира, в котором она жила последнее время, и она не только была равнодушна, но враждебно смотрела на них. Она слышала слова Дуняши о Петре Ильиче, о несчастии, но не поняла их.
«Какое там у них несчастие, какое может быть несчастие? У них все свое старое, привычное и покойное», – мысленно сказала себе Наташа.
Когда она вошла в залу, отец быстро выходил из комнаты графини. Лицо его было сморщено и мокро от слез. Он, видимо, выбежал из той комнаты, чтобы дать волю давившим его рыданиям. Увидав Наташу, он отчаянно взмахнул руками и разразился болезненно судорожными всхлипываниями, исказившими его круглое, мягкое лицо.
– Пе… Петя… Поди, поди, она… она… зовет… – И он, рыдая, как дитя, быстро семеня ослабевшими ногами, подошел к стулу и упал почти на него, закрыв лицо руками.
Вдруг как электрический ток пробежал по всему существу Наташи. Что то страшно больно ударило ее в сердце. Она почувствовала страшную боль; ей показалось, что что то отрывается в ней и что она умирает. Но вслед за болью она почувствовала мгновенно освобождение от запрета жизни, лежавшего на ней. Увидав отца и услыхав из за двери страшный, грубый крик матери, она мгновенно забыла себя и свое горе. Она подбежала к отцу, но он, бессильно махая рукой, указывал на дверь матери. Княжна Марья, бледная, с дрожащей нижней челюстью, вышла из двери и взяла Наташу за руку, говоря ей что то. Наташа не видела, не слышала ее. Она быстрыми шагами вошла в дверь, остановилась на мгновение, как бы в борьбе с самой собой, и подбежала к матери.