Затыркевич, Михаил Дмитриевич

Михаи́л Дми́триевич Затырке́вич (сентябрь 1831, село Осьмаки, Сосницкий уезд — † 23 мая 1893) — русский, украинский юрист, статский советник, профессор Нежинского лицея князя Безбородко. Происходил из малоросийских дворян (украинских шляхтичей), закончил Киевский университет Святого Владимира. Учитель законоведения в Новгород-Северской гимназии (Черниговская губерния), потом и. д. профессора энциклопедии законоведения и государственных законов в лицее князя Безбородко в г. Нежин (сейчас — Нежинский пединститут им. Гоголя, Украина).

В 1866 г. выдержал магистерский экзамен, но затем ещё в течение восьми лет работал над своей диссертацией: «О влиянии борьбы между народами и сословиями на образование строя Русского государства в домонгольский период» (Москва, 1874 г.). Этот солидный труд (в 500 слишком страниц) представляет массу исторического материала, собранного из различных источников и тщательно подобранного. Выработав себе своеобразную теорию образования политического строя всех государств, древних и новых, как конечного результата борьбы между сословиями и национальностями, автор старается проследить ту же борьбу и в древнем периоде нашей истории. Это была, по его мнению, сначала борьба туземного населения с пришлым, а потом борьба различных общественных элементов, преимущественно общинно-городского населения с княжеским и дружинным элементами. Труд Затыркевича, по новизне положенного в его основание метода и по оригинальности проводимых в нём (хотя и не без некоторой натяжки) мыслей, вызвал в ученом мире оживленную критику. Профессор Сергиевич выступил против автора с резкой рецензией на страницах «Журнала Министерства Народного Просвещения» (1875 г.); профессора Незабитовский и Самоквасов, напротив, отозвались о работе с большой похвалой. Удостоенный степени магистра, Затыркевича утвердили в должности профессора, но последовавшее в том же 1875 г. преобразование лицея побудило его выйти в отставку и прервало начатый им новый учёный труд, имевший целью критический разбор государственных воззрений французских политических писателей XVIII и XIX столетий. Затыркевич отказался и от предложения Киевского юридического факультета, пригласившего его занять кафедру русского права, поселился в родных Осьмаках и занялся сельским хозяйством, сотрудничая по временам в «Земледельческой Газете».

Скончался Затыркевич на родине 23 мая 1893 г.

Литература

В. Л. Модзалевский, «Малороссийский Родословник», Киев 1910 г., т. II, стр, 158. — «Гимназия высших наук и лицей князя Безбородко», изд. 2-ое, СПб. 1881 г., стр. 259—260. — «Всемирная Иллюстрация» 1894 г., т. LII, стр. 162.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Затыркевич, Михаил Дмитриевич

– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.