Затьмачье
Координаты: 56°51′24″ с. ш. 35°53′29″ в. д. / 56.85667° с. ш. 35.891639° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=56.85667&mlon=35.891639&zoom=14 (O)] (Я)
Затьмачье — исторический район Твери, расположенный по левую сторону от реки Тьмаки. Историческое наименование — Затьмацкий посад.
История
Исторически сложилось так, что первая крепость — деревянный Тверской кремль был построен на правом берегу Тьмаки у её впадения в Волгу, там где сейчас находится стадион «Химик». Левобережная территория, отгороженная рекой Тьмакой от кремля и исторического центра города, была заселена значительно позднее. Затьмацкий и другие посады Твери возникли в окрестностях Тверского кремля в XIV—XV веке. Затьмацкий посад был ограничен на севере — правым берегом Волги, на востоке и на юге — левым берегом Тьмаки, северо-западная граница находилась в районе церкви Иоанна Предтечи, а примерная площадь составляла 198 гектаров. Летописи упоминают пожар 1483 года, в которых сгорело около 40 дворов и келей[1].
В 1777 году был принят план, по которому Затьмачье было перестроено[2].
В 1860-е годы на средства городского головы и бывшего купца А. Ф. Головинского был построен Головинский Вал — земляная насыпь, защищавшая территорию от наводнений[3][4], а в 1870-е купцы Василий и Гаврила Аваевы построили в Затьмачье Аваевскую больницу, а в ней — Домовую церковь во имя Божьей Матери Всех скорбящих Радости[5].
Современность
Микрорайон Затьмачье иногда упоминается и в современных официальных документах как часть Центрального района Твери[6]. Микрорайон застроен преимущественно деревянными малоэтажными домами и не производит впечатления центра города[7]. 
Достопримечательности и памятники Затьмачья:
- Собор Белая Троица 1564 г. — старейшее сохранившиеся здание в Твери
- Покровская церковь на Набережной реки Тьмаки
- Домовая церковь во имя Божьей Матери Всех скорбящих Радости
- Дом Чаплина
- Головинская колонна
- Обелиск Победы
- Памятник И. А. Крылову
На территории Затьмачья находятся также Центральный рынок, универмаг «Тверь», Дворец спорта, Центральный стадион, больницы, а также офисы энергетических и жилищно-коммунальных организаций.
Напишите отзыв о статье "Затьмачье"
Примечания
- ↑ [region.library.tver.ru/cgi-bin/fulltext_opac.cgi?show_article=1013 Энциклопедический справочник «Тверская область». Статья]
- ↑ [www.tver.ru/about/history/XVIII.html XVIII век]
- ↑ [www.tver.ru/about/history/XIX.html XIX век]
- ↑ [ps.1september.ru/articlef.php?ID=200302521 Алексей МИТРОФАНОВ | Вал головы | Газета «Первое сентября» N 25/2003]
- ↑ [www.library.tver.ru/tverbook3/kostenko_sv3.htm Электронная библиотека Тверские авторы Светлана Костенко]
- ↑ [www.bestpravo.com/tvers/data03/tex15429.htm РЕШЕНИЕ ТВЕРСКОЙ ГОРОДСКОЙ ДУМЫ ОТ 18.06.2002 N 78 О ДОГОВОРЕ НА ФИНАНСИРОВАНИЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ МИЛИЦИИ ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ Г.ТВЕРИ]
- ↑ [www.proselki.ru/topics/tver/zatmachye/zatmachye.topic.htm Затьмачье, Христорождественский монастырь и Морозовский городок]
Отрывок, характеризующий Затьмачье
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
