Заутцы
Заутцы — знатная армянская семья в Византии, проходившая из фемы Македония.
История
Заутцы были родом из фемы Македония. Фамилия Заутцы происходит от армянского слова чауш. Также возможно что Заутцы является вариантом названия армянской семьи Цанцы, с которой вероятно они были связаны[1]. Её основателем был приближенный к императору Василию Стилиан Заутца. Анонимный монах из Псамафийского монастыря, в своей хронике говоря о смерти императора и его предсмертном желании сообщал[2]:
Царь оставил опекуном Стилиана, армянское имя которого было Заутца (он был армянином, родившимся в Македонии, подобно самому императору), поручив ему управление всеми церковными и светскими делами) |
После смерти василеопатора Стилиана и императрицы Зои, семье Заутцы угрожала потеря власти. Представители семейства, под предводительством Василия Эпикта, опасаясь потерять свои привилегии, подготовила заговор против правительства, но их заговор был раскрыт, и они были сняты со всех постов и удалены от власти.[3]
Видные представители
- Стилиан Заутца (? — 899) — византийский политический деятель, фактически являлся руководителем политики империи. Носил титулы василеопатора, протомагистра и логофет дрома. Отец Зои — императрицы Византии.
- Зоя Заутца (? — 899) — императрица Византии. Жена императора Льва VI из армянской по происхождению Македонской династии.
- Василий Эпикт — родственник Стилиана Затуцы, возглавил неудачный заговор против императора Льва VI.
Напишите отзыв о статье "Заутцы"
Примечания
- ↑ John Skylitzes, John Wortley // A Synopsis of Byzantine History, 811—1057 // Изд-во: Cambridge University Press, 2010 г. — стр. 166 прим.10- Всего страниц: 491 ISBN 0521767059, 9780521767057Оригинальный текст (англ.)
10.Zaoutzas or Zaoutzes derives from the Armenian word zaoutch, black; it is almost certain that the basileiopator was very dark. He was born in Thrace of an Armenian family, and was probably related to Tzantes, a variant of Zaoutzes [?], the strategos of Macedonia who brought the Byzantine prisoners (including the parents of Basil I) out of Bulgaria (reign of Basil I, c. 2, note 16)
- ↑ Две византийские хроники x века: Псамафийская хроника. Взятие Фессалоники //Предисл., перевод и комментарий А. П. Каждана и Р. А. Наследовой // Изд-во восточной лит-ры, 1959 — стр.28 — Всего страниц: 261Оригинальный текст (рус.)
У него мучительно болели внутренности, затем началось кровотечение из области желудка, и через девять дней его постигла общая всем людям участь. Он процарствовал 19 лет и передал скипетр своему сыну Льву и Александру *, его брату, хотя и не настроенному по-братски 10. Их младший брат, Стефан, имел уже духовный сан диакона и был облечен достоинством синкелла 11. Царь оставил опекуном Стилиана, армянское имя которого было Заутца (он был армянином, родившимся в Македонии, подобно самому императору12), поручив ему управление всеми церковными и светскими делами. Перед смертью Василий сказал, , обращаясь к Стилиану и сыновьям: «Увы, если бы только господь не спас меня, маг и волшебник Сантаварин, отдалив меня от бога, обманув фальшивыми и лживыми речами и отвратив от праведной веры, обрек бы на осуждение, которое сам он заслужил»13.
- ↑ Питер Харанис // Армяне в Византийской империи // Лиссабон, 1963. Перевод с английского Устян А. Р. 2009 год. стр. 42-43 Оригинальный текст (рус.)
Сти-лиан Зауца, другой паракимомен Василий. Заутца был армянином, рождённым в Ма-кедонии, и которого мы находим в окружении Василия I. Он был очевидно одним из тех придворных кому Василий больше всего доверял, и непосредственно перед своей кончиной, он передал Заутце "руководство всеми делами, духовными и политически-ми". При Льве VI он стал самым сильным имперским министром, который реально управлял "всеми делами, духовными и политическими"151. Звание василиопатер, отец императора, было явно созда-но для его уравнивания с его дочерью Зоей, которая была любовницей Льва VI, и ста-ла его женой152. Его ранняя смерть в 896 году произошла вскоре после смерти его до-чери. Его семья, которой угрожала потеря власти, подготовила заговор против прави-тельства, но их заговор был раскрыт, и они были ликвидированы153. Это был заговор семьи Заутцы, которая первой возвысила сарацина Самону, одного из самых замеча-тельных персонажей в разведывательной службе имперского правительства.
|
Отрывок, характеризующий Заутцы
В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.