Заучивание наизусть

Заучивание наизусть (также зубрёжка)— метод запоминания, заключающийся в многократном устном повторении текста за небольшой промежуток времени.

История

Исторически важнейшие части многих священных книг запоминались наизусть. Этому способствовала нехватка письменных книг. Даже после изобретения книгопечатания традиция зубрёжки сохранилась при подготовке священнослужителей, так как было важно давать быстрые ответы на вопросы прихожан со ссылкой на соответствующий фрагмент Священного Писания. Искажения священного текста не допускались. В религиозных книгах было немало мест, смысл которых стал со временем неясным, поэтому единственным способом их запомнить была зубрёжка.

В конце средних веков в Европе возникло светское обучение, но оно переняло многие традиции церковного, в том числе и зубрёжку. Я. А. Коменский в своём труде «Великая дидактика» (1657) произвёл революцию в традиционной системе обучения, противопоставив средневековой зубрёжке новую теорию дидактики. Галилей называл «докторами зубрёжки» схоластиков, пренебрегавших экспериментом. В конце 18 — начале 19 веков за дальнейшее уменьшение зубрёжки высказывались филантрописты И.Б. Базедов, Г.Блаше, И. К. Гутсмус и другие.

В. И. Ленин призывал к полному отказу от данного метода обучения: «Нам не нужно зубрёжки». Поэтому в СССР на словах зубрёжка осуждалась, но на практике она продолжала использоваться.

Достоинства

• Зубрёжка образцовых фрагментов литературы (особенно стихотворений) обогащает язык учащихся, позволяет им запомнить и активно использовать новые слова и красивые речевые обороты.
• Нередко запоминание путём понимания просто невозможно (произношение английских слов, различные исключения, например, неправильные глаголы), тогда практически единственным работающим методом остаётся зубрёжка.
• Для очень малых объёмов информации зубрёжка даёт высокую скорость запоминания.
• Зубрёжка особенно полезна, когда надо исключить искажения запоминаемого текста (религиозные тексты, гимны, некоторые статьи законов, некоторые определения терминов).
• Нередко проникновение в суть предмета требует слишком большого времени или невозможно в отведённые сроки из-за низкого первоначального уровня учащихся. Тогда полезным методом становится зубрёжка.
• Зубрёжка является самым простым, понятным и лёгким для освоения детьми способом запоминания.

Недостатки

• Зубрёжка без понимания не даёт возможности правильно использовать полученные знания.
• В современных высших учебных заведениях даётся огромный объём информации. Запомнить её наизусть невозможно.
• Чрезмерное использование зубрёжки в школе приводит к возникновению у учащихся вредной привычки полагаться исключительно на механическое запоминание. В вузах, где (за малыми исключениями, например, изучение иностранных языков) зубрёжка бесполезна, успеваемость студентов с такой привычкой резко падает.
• Зубрёжка — весьма утомительное занятие, что может привести к потере интереса к учёбе в целом.
• Быстрое зазубривание больших объёмов информации приводит к столь же быстрому её забыванию.

Области применения

В настоящее время зубрёжка наиболее интенсивно используется при изучении иностранных языков. Кроме того, она применяется для запоминания таблицы умножения, алфавита, правил родного языка (особенно, содержащих исключения), исторических дат, названий органов и лекарств в медицине. В качестве вспомогательного средства (наряду с пониманием и практикой использования) зубрёжка используется для запоминания некоторых законов и определений терминов.

Перед экзаменами при нехватке времени многие школьники и студенты прибегают к зубрёжке.

Религиозные школы (например, медресе, хедер) также широко используют зубрёжку.

См. также

• Мнемоника
• Интервальные повторения

Литература

• Xiuping Li (2007). [www.asian-efl-journal.com/xiuping_11-05_thesis.pdf An Analysis Of Chinese EFL Learners' Beliefs About The Role Of Rote Learning In Vocabulary Learning Strategies]
• Hilgard, Ernest R.; Irvine; Whipple (October 1953). «[psycnet.apa.org/journals/xge/46/4/288/ Rote memorization, understanding, and transfer: an extension of Katona’s card-trick experiments]». Journal of Experimental Psychology 46 (4): 288—292.

Отрывок, характеризующий Заучивание наизусть

Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
Другой, более молодой голос перебил его:
– Да бойся, не бойся, всё равно, – не минуешь.
– А всё боишься! Эх вы, ученые люди, – сказал третий мужественный голос, перебивая обоих. – То то вы, артиллеристы, и учены очень оттого, что всё с собой свезти можно, и водочки и закусочки.
И владелец мужественного голоса, видимо, пехотный офицер, засмеялся.
– А всё боишься, – продолжал первый знакомый голос. – Боишься неизвестности, вот чего. Как там ни говори, что душа на небо пойдет… ведь это мы знаем, что неба нет, a сфера одна.