Захарова, Капитолина Фёдоровна

Капитолина Фёдоровна Захарова
Дата рождения:	1918(1918)
Дата смерти:	2003(2003)
Страна:	СССР СССР → Россия Россия
Научная сфера:	лингвистика
Место работы:	Институт русского языка имени В. В. Виноградова
Известна как:	одна из составителей диалектологической карты говоров русского языка и диалектологического атласа русского языка
Награды и премии:

Капитоли́на Фёдоровна Заха́рова (1918—2003) — российский лингвист, специалист по русской диалектологии, представитель московской диалектологической школы. Кандидат филологических наук (долгое время проработала в отделении диалектологии и лингвогеографии Института русского языка РАН), лауреат государственной премии Российской Федерации в области науки и техники за 1996 год за работу над диалектологическим атласом русского языка, участница Великой Отечественной войны.

Вклад в науку

Главное направление научной деятельности К. Ф. Захаровой — русская диалектология, большая часть её работ посвящена изучению фонетических особенностей говоров русского языка (тема кандидатской диссертации, которую К. Ф. Захарова защитила в 1970 году — «Типы диссимилятивного яканья»). Кроме исследований в области фонетики К. Ф. Захарова также известна работами, относящимися к проблематике лингвистической географии и исторической диалектологии (принимала участие в работе над коллективной монографией «Образование севернорусского наречия и среднерусских говоров», 1970). В числе ведущих специалистов в области русской диалектологии К. Ф. Захарова участвовала в создании лингвистических карт и комментариев к картам для диалектологического атласа русского языка (ДАРЯ), что было отмечено государственной премией Российской Федерации в 1996 году. Важнейшим вкладом К. Ф. Захаровой в развитие русской диалектологии помимо работы над диалектологическим атласом является составление в 1964 году совместно с В. Г. Орловой новой диалектологической карты говоров русского языка, которая впервые была опубликована в работе «Русская диалектология» под редакцией Р. И. Аванесова и В. Г. Орловой в 1965 году. Группировка говоров русского языка была построена по новым принципам на основе новых материалов, собранных для составления ДАРЯ, отражая развитие русской диалектологии, и в частности развитие лингвистической географии в СССР в 1950—1960-е годы XX века. Диалектные единицы в составе русского языка были выделены не по отдельным языковым явлениям, как на карте 1914 (или 1915) года, а по наличию достаточно определённых сочетаний ареалов языковых черт. Помимо этого в русской диалектологии К. Ф. Захаровой и В. Г. Орловой было введено новое понятие — диалектная зона. Новые взгляды на группировку русских диалектов изложены К. Ф. Захаровой в соавторстве с В. Г. Орловой в работе «Диалектное членение русского языка» (1970), а также в издании «Русской диалектологии» 1989 года под редакцией Л. Л. Касаткина.

Основные работы

1. Захарова К. Ф. Архаические типы диссимилятивного яканья в говорах Белгородской и Воронежской областей // Материалы и исследования по русской диалектологии. Новая серия, вып. 1. — М., 1959.
2. Захарова К. Ф. Некоторые случаи утраты архаического типа диссимилятивного яканья // Материалы и исследования по русской диалектологии. Новая серия, вып. 2. — М., 1961.
3. Аванесов Р. И., Бромлей С. В., Булатова Л. Н., Захарова К. Ф., Кузьмина И. Б., Мораховская О. Н., Немченко Е. В., Орлова В. Г., Строганова Т. Г. Русская диалектология / Под ред. Р. И. Аванесова и В. Г. Орловой. — 2-е изд. — М.: Наука, 1965.
4. Захарова К. Ф., Орлова В. Г., Сологуб А. И., Строганова Т. Ю. Образование севернорусского наречия и среднерусских говоров. — М.: Наука, 1970.
5. Захарова К. Ф., Орлова В. Г. Диалектное членение русского языка. — М.: Просвещение, 1970.
6. Захарова К. Ф. Типы диссимилятивного яканья в русских говорах (лексико-морфонологическая характеристика) // Вопросы языкознания. №2. — М., 1971.
7. Бромлей С. В., Булатова Л. Н., Захарова К. Ф. и др. Русская диалектология / Под ред. П. С. Кузнецова. — М.: Просвещение, 1973.
8. Захарова К. Ф. [danefae.org/djvu/#Z К вопросу о генетической основе типов ассимилятивно-диссимилятивного яканья] // Диалектологические исследования по русскому языку. — М.: Наука, 1977. — С. 49—63.
9. Захарова К. Ф. К вопросу о ёканье // Диалектология и лингвогеография русского языка. — М., 1981.
10. Захарова К. Ф. Об основе умеренного яканья в восточных среднерусских говорах // Диалектология русского языка. — М., 1985.
11. Диалектологический атлас русского языка. Центр Европейской части СССР. Выпуск I: Фонетика / Под ред. Р. И. Аванесова и С. В. Бромлей. — М.: Наука, 1986. (К. Ф. Захаровой составлено 6 карт с комментариями к ним)
12. Захарова К. Ф. [danefae.org/djvu/#Z Пути изменения диалектных систем предударного вокализма] // Русские диалекты: Лингвогеографический аспект. — М.: Наука, 1987. — С. 52—61.
13. Бромлей С. В., Булатова Л. Н., Захарова К. Ф. и др. Русская диалектология / Под ред. Л. Л. Касаткина. — 2-е изд., перераб. — М.: Просвещение, 1989. — ISBN 5-09-000870-1. (раздел «Диалектное членение русского языка» совместно с В. Г. Орловой)
14. Захарова К. Ф. [danefae.org/djvu/#Z Время и причины утраты ѣ в Москве] // Язык. Культура. Гуманитарное знание. Научное наследие Г. О. Винокура и современность / Отв. ред. С. И. Гиндин, Н. Н. Розанова.. — М.: Научный мир, 1999. — С. 15—27.

Примечания

Источники

Ссылки

[foto.ruslang.ru/index.html Foto.ruslang.ru]. — Из фоторабот Л. Л. Касаткина. [www.webcitation.org/67jIlFMqp Архивировано из первоисточника 17 мая 2012]. [foto.ruslang.ru/pages/image/imagepage25.html Фото К. Ф. Захаровой] (Проверено 25 ноября 2011)

Отрывок, характеризующий Захарова, Капитолина Фёдоровна

Совершается противодвижение с востока на запад с замечательным сходством с предшествовавшим движением с запада на восток. Те же попытки движения с востока на запад в 1805 – 1807 – 1809 годах предшествуют большому движению; то же сцепление и группу огромных размеров; то же приставание серединных народов к движению; то же колебание в середине пути и та же быстрота по мере приближения к цели.
Париж – крайняя цель достигнута. Наполеоновское правительство и войска разрушены. Сам Наполеон не имеет больше смысла; все действия его очевидно жалки и гадки; но опять совершается необъяснимая случайность: союзники ненавидят Наполеона, в котором они видят причину своих бедствий; лишенный силы и власти, изобличенный в злодействах и коварствах, он бы должен был представляться им таким, каким он представлялся им десять лет тому назад и год после, – разбойником вне закона. Но по какой то странной случайности никто не видит этого. Роль его еще не кончена. Человека, которого десять лет тому назад и год после считали разбойником вне закона, посылают в два дня переезда от Франции на остров, отдаваемый ему во владение с гвардией и миллионами, которые платят ему за что то.


Движение народов начинает укладываться в свои берега. Волны большого движения отхлынули, и на затихшем море образуются круги, по которым носятся дипломаты, воображая, что именно они производят затишье движения.
Но затихшее море вдруг поднимается. Дипломатам кажется, что они, их несогласия, причиной этого нового напора сил; они ждут войны между своими государями; положение им кажется неразрешимым. Но волна, подъем которой они чувствуют, несется не оттуда, откуда они ждут ее. Поднимается та же волна, с той же исходной точки движения – Парижа. Совершается последний отплеск движения с запада; отплеск, который должен разрешить кажущиеся неразрешимыми дипломатические затруднения и положить конец воинственному движению этого периода.
Человек, опустошивший Францию, один, без заговора, без солдат, приходит во Францию. Каждый сторож может взять его; но, по странной случайности, никто не только не берет, но все с восторгом встречают того человека, которого проклинали день тому назад и будут проклинать через месяц.
Человек этот нужен еще для оправдания последнего совокупного действия.
Действие совершено. Последняя роль сыграна. Актеру велено раздеться и смыть сурьму и румяны: он больше не понадобится.
И проходят несколько лет в том, что этот человек, в одиночестве на своем острове, играет сам перед собой жалкую комедию, мелочно интригует и лжет, оправдывая свои деяния, когда оправдание это уже не нужно, и показывает всему миру, что такое было то, что люди принимали за силу, когда невидимая рука водила им.
Распорядитель, окончив драму и раздев актера, показал его нам.
– Смотрите, чему вы верили! Вот он! Видите ли вы теперь, что не он, а Я двигал вас?
Но, ослепленные силой движения, люди долго не понимали этого.
Еще большую последовательность и необходимость представляет жизнь Александра I, того лица, которое стояло во главе противодвижения с востока на запад.
Что нужно для того человека, который бы, заслоняя других, стоял во главе этого движения с востока на запад?
Нужно чувство справедливости, участие к делам Европы, но отдаленное, не затемненное мелочными интересами; нужно преобладание высоты нравственной над сотоварищами – государями того времени; нужна кроткая и привлекательная личность; нужно личное оскорбление против Наполеона. И все это есть в Александре I; все это подготовлено бесчисленными так называемыми случайностями всей его прошедшей жизни: и воспитанием, и либеральными начинаниями, и окружающими советниками, и Аустерлицем, и Тильзитом, и Эрфуртом.
Во время народной войны лицо это бездействует, так как оно не нужно. Но как скоро является необходимость общей европейской войны, лицо это в данный момент является на свое место и, соединяя европейские народы, ведет их к цели.
Цель достигнута. После последней войны 1815 года Александр находится на вершине возможной человеческой власти. Как же он употребляет ее?
Александр I, умиротворитель Европы, человек, с молодых лет стремившийся только к благу своих народов, первый зачинщик либеральных нововведений в своем отечестве, теперь, когда, кажется, он владеет наибольшей властью и потому возможностью сделать благо своих народов, в то время как Наполеон в изгнании делает детские и лживые планы о том, как бы он осчастливил человечество, если бы имел власть, Александр I, исполнив свое призвание и почуяв на себе руку божию, вдруг признает ничтожность этой мнимой власти, отворачивается от нее, передает ее в руки презираемых им и презренных людей и говорит только:
– «Не нам, не нам, а имени твоему!» Я человек тоже, как и вы; оставьте меня жить, как человека, и думать о своей душе и о боге.

Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.
Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели.
Человеку доступно только наблюдение над соответственностью жизни пчелы с другими явлениями жизни. То же с целями исторических лиц и народов.


Свадьба Наташи, вышедшей в 13 м году за Безухова, было последнее радостное событие в старой семье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась старая семья.
События последнего года: пожар Москвы и бегство из нее, смерть князя Андрея и отчаяние Наташи, смерть Пети, горе графини – все это, как удар за ударом, падало на голову старого графа. Он, казалось, не понимал и чувствовал себя не в силах понять значение всех этих событий и, нравственно согнув свою старую голову, как будто ожидал и просил новых ударов, которые бы его покончили. Он казался то испуганным и растерянным, то неестественно оживленным и предприимчивым.
Свадьба Наташи на время заняла его своей внешней стороной. Он заказывал обеды, ужины и, видимо, хотел казаться веселым; но веселье его не сообщалось, как прежде, а, напротив, возбуждало сострадание в людях, знавших и любивших его.
После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску. Через несколько дней он заболел и слег в постель. С первых дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он, всхлипывая, молча целовал ее руку. В последний день он, рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья – главную вину, которую он за собой чувствовал. Причастившись и особоровавшись, он тихо умер, и на другой день толпа знакомых, приехавших отдать последний долг покойнику, наполняла наемную квартиру Ростовых. Все эти знакомые, столько раз обедавшие и танцевавшие у него, столько раз смеявшиеся над ним, теперь все с одинаковым чувством внутреннего упрека и умиления, как бы оправдываясь перед кем то, говорили: «Да, там как бы то ни было, а прекрасжейший был человек. Таких людей нынче уж не встретишь… А у кого ж нет своих слабостей?..»
Именно в то время, когда дела графа так запутались, что нельзя было себе представить, чем это все кончится, если продолжится еще год, он неожиданно умер.
Николай был с русскими войсками в Париже, когда к нему пришло известие о смерти отца. Он тотчас же подал в отставку и, не дожидаясь ее, взял отпуск и приехал в Москву. Положение денежных дел через месяц после смерти графа совершенно обозначилось, удивив всех громадностию суммы разных мелких долгов, существования которых никто и не подозревал. Долгов было вдвое больше, чем имения.
Родные и друзья советовали Николаю отказаться от наследства. Но Николай в отказе от наследства видел выражение укора священной для него памяти отца и потому не хотел слышать об отказе и принял наследство с обязательством уплаты долгов.
Кредиторы, так долго молчавшие, будучи связаны при жизни графа тем неопределенным, но могучим влиянием, которое имела на них его распущенная доброта, вдруг все подали ко взысканию. Явилось, как это всегда бывает, соревнование – кто прежде получит, – и те самые люди, которые, как Митенька и другие, имели безденежные векселя – подарки, явились теперь самыми требовательными кредиторами. Николаю не давали ни срока, ни отдыха, и те, которые, по видимому, жалели старика, бывшего виновником их потери (если были потери), теперь безжалостно накинулись на очевидно невинного перед ними молодого наследника, добровольно взявшего на себя уплату.
Ни один из предполагаемых Николаем оборотов не удался; имение с молотка было продано за полцены, а половина долгов оставалась все таки не уплаченною. Николай взял предложенные ему зятем Безуховым тридцать тысяч для уплаты той части долгов, которые он признавал за денежные, настоящие долги. А чтобы за оставшиеся долги не быть посаженным в яму, чем ему угрожали кредиторы, он снова поступил на службу.
Ехать в армию, где он был на первой вакансии полкового командира, нельзя было потому, что мать теперь держалась за сына, как за последнюю приманку жизни; и потому, несмотря на нежелание оставаться в Москве в кругу людей, знавших его прежде, несмотря на свое отвращение к статской службе, он взял в Москве место по статской части и, сняв любимый им мундир, поселился с матерью и Соней на маленькой квартире, на Сивцевом Вражке.