Захаров, Семён Егорович

Семён Егорович Захаров
Дата рождения	23 января (5 февраля) 1906(1906-02-05)
Место рождения	село Столпово, Зарайский уезд, Рязанская губерния
Дата смерти	6 февраля 1986(1986-02-06) (80 лет)
Место смерти	Москва
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР СССР СССР
Род войск	ВМФ СССР
Годы службы	1932 — 1970
Звание
Командовал	Главным Политическим Управлением ВМФ СССР
Сражения/войны	Советско-японская война
Награды и премии

Учёные степени и звания
Учёная степень:	кандидат исторических наук

Семён Егорович Захаров (23 января [5 февраля] 1906, село Столпово, Рязанская губерния — 6 февраля 1986, Москва) — советский политработник военно-морского флота, адмирал (27.1.1951 — 13.2.1956; 7.5.1966), кандидат исторических наук. Член ЦК ВКП(б) (1939—1952), кандидат в члены ЦК КПСС (1952—1956).

Биография

Родился 23 января (5 февраля) 1906 года в селе Столпово, ныне в сельском поселении Гололобовское Зарайского района Московской области. Русский.

В 1926 году вступает в ВКП(б).

С 1926 по 1932 год:

Секретарь волостного комитета РЛКСМ.

Заведующий Отделом Зарайского уездного комитета РЛКСМ (Московская губерния).

Секретарь комитета ВКП(б) авиационной школы.

Секретарь комитета ВКП(б) завода.

Инструктор Организационного отдела Исполнительного комитета Московского городского Совета.

С декабря 1932 года по март 1933 года — слушатель курсов политработников при Борисоглебской школе военных лётчиков РККА.

С марта 1933 года по октябрь 1934 года — инструктор политотдела авиашколы в Ейске.

С октября 1934 года по январь 1938 года — слушатель авиационного факультета Военно-политической академии.

С января по ноябрь 1938 года — заместитель начальника отдела политуправления (ПУ) РККА по работе среди комсомольцев.

С ноября 1938 года по март 1939 года — секретарь ЦК ВЛКСМ.

С марта 1939 года по февраль 1947 года — член военного совета Тихоокеанского Флота ВМФ СССР. Участник советско-японской войны 1945 года. В составе Военного совета Захаров руководил работой партийных и комсомольских организаций ТОФ, его деятельность по воспитанию бойцов высоких боевых и моральных качеств особенно проявилась в десантных операциях по овладению важнейшими портами и базами противника в Северной Корее, на Южном Сахалине и Курильских островах.

С февраля 1947 года по ноябрь 1948 года — заместитель по политической части командующего 5-м ВМФ.

С декабря 1948 года по март 1950 года — слушатель военно-морского факультета высшей военной академии им. К. Е. Ворошилова.

С марта 1950 года по март 1953 года — член главного военного совета военно-морского министерства.

С июля 1950 года по март 1953 года — начальник главного политического управления ВМС СССР.

С октября 1952 года по февраль 1956 года — кандидат в члены ЦК КПСС.

С октября 1952 года по март 1953 года — член Постоянной комиссии по вопросам обороны при Президиуме ЦК КПСС.

С марта 1953 года по май 1953 года — в распоряжении главного политического управления СА и ВМФ.

С марта 1954 года по март 1956 года — заместитель начальника главного управления кадров МО СССР. В феврале 1956 года, «За крупные недостатки в руководстве партполитработой и низкое состояние политико-воспитательной работы с личным составом ВМФ», как отмечалось в постановлении СМ СССР от 13.2.1956, понижен в воинском звании до контр-адмирала.

С марта по май 1956 года — в распоряжении главного политического управления ВС СССР.

С мая 1956 года по август 1958 года — начальник политического управления Северного Флота.

С августа 1958 года по март 1959 года — в научно-исследовательской группе N 2 при главкоме ВМФ, в группе N 4 при Генштабе ВС СССР.

С марта 1959 года по январь 1970 года — заместитель начальника военно-морских учебных заведений ВМФ.

С января 1970 в запасе.

Один из авторов кн. «Краснознамённый Тихоокеанский флот» (2 изд., М., 1973).

Скончался 6 февраля 1986 года в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

Воинские звания

• Дивизионный комиссар (28.3.1939)
• Корпусной комиссар (8.8.1940)
• Генерал-майор (13.12.1942)
• Генерал-лейтенант береговой службы (31.05.1944)
• Адмирал (27.1.1951)
• Контр-адмирал (13.2.1956)
• Вице-адмирал (7.5.1960)
• Адмирал (7.5.1966)

Награды

• Орден Ленина (1945)
• Орден Октябрьской революции (1976)
• Орден Красного Знамени (1952)
• Орден Ушакова 1 степени (1945)
• Орден Отечественной войны 1-й степени (1985)
• Три ордена Красной Звезды (1943, 1947, 1986)
• Орден Знак Почета (1938).
• Медали;
• Иностранные награды.

Память

• Имя адмирала Захарова было присвоено кораблю ВМФ.

Ссылки

• [www.knowbysight.info/ZZZ/02705.asp Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898—1991]
• [hrono.ru/biograf/bio_z/zaharovse.php XPOHOC]

Отрывок, характеризующий Захаров, Семён Егорович

На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.


Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.