Захарченко, Василий Дмитриевич

Василий Дмитриевич Захарченко
Дата рождения:	19 июля (1 августа) 1915(1915-08-01)
Место рождения:	Петроград, Российская империя
Дата смерти:	22 октября 1999(1999-10-22) (84 года)
Место смерти:	Москва, Российская Федерация
Гражданство:	СССР, Россия
Род деятельности:	поэт, прозаик, публицист, журналист, общественный деятель, популяризатор науки
Жанр:	научная фантастика
Награды:

Василий Дмитриевич Захарченко (19 июля (1 августа) 1915 — 22 октября 1999) — советский писатель, журналист, публицист, общественный деятель, один из инициаторов создания ВООПИиК, член Союза писателей СССР с 1944 года.

Биография

Василий Захарченко родился 19 июля (1 августа) 1915 года в Петрограде. В 1937 окончил Московский энергетический институт, а 1941 — Литературный институт. Во время Великой Отечественной войны участвовал в обороне Москвы, был военным корреспондентом. После войны преподавал в Литературном институте, вёл курс поэзии.

С конца 1947 — заместитель редактора, а с середины 1949 года — редактор журнала «Техника — молодёжи». Был уволен в 1984 году после публикации в журнале романа «2010: Одиссея Два» Артура Кларка (прерванной после второго номера), некоторые персонажи которого носили имена известных советских диссидентов.

С середины 1950-х — один из руководителей Советского комитета защиты мира.

В 1970-е — 1980-е принимал активное участие в телевизионной программе «Это вы можете». С ноября 1991 года руководил созданным им журналом «Чудеса и приключения».

Василий Дмитриевич Захарченко умер 22 октября 1999 года, похоронен на Ваганьковском кладбище.

Автор книг, в основном научно-популярных и познавательного характера, сборников стихов. Помимо государственных наград СССР имел ордена Народной Республики Болгарии и Венгерской Народной Республики.

Творчество

• «Путешествие в завтра» (1952)
• «Чайки летят» (1956)
• «Океан-океанище» (1958)
• «Станция назначения — Завтра!» (1959)
• «Пятнадцать неотправленных писем» (1961)
• «Ласточки прилетают из Африки» (1962)
• «20 неотправленных писем» (1964)
• «Мир у себя дома» (1964)
• «Разговор с электрическим мозгом» (1965, 1975)
• «Лирическое отступление» (1967)
• «Мир остается молодым» (1968)
• «По ту сторону зари» (1970)
• «Пять шагов до соседней звезды» (1971)
• «Проводи меня до звезды: Лиро-эпическое повествование о том, как рождается будущее» (1973)
• «Наш цвет зеленый» (1974)
• «Горячий горизонт» (1975)
• «Моя Земля — мой дом. Хроника десяти фестивалей» (1975)
• «Мир у себя дома» (1977)
• «Это время огня» (1981)
• «Наперегонки со временем, или Мир принципиально возможных чудес» (1982)
• «Это Вы можете. Приглашение к творчеству» (1989)

Награды, премии, почётные звания

Награждён орденами «За заслуги перед Отечеством» IV степени (1995), «Знак Почёта», Трудового Красного Знамени, Отечественной войны 2-й степени, Дружбы народов, орденом Дружбы (ВНР), Кирилла и Мефодия 1-й степени (НРБ). Лауреат премии Ленинского комсомола (1983), заслуженный работник культуры РСФСР. Почётный гражданин г. Вены.

Ссылки

• [www.rusinst.ru/articletext.asp?rzd=1&id=5816&abc=1 Институт Русской Цивилизации — Захарченко, Василий Дмитриевич]

Отрывок, характеризующий Захарченко, Василий Дмитриевич

– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.