Захват заложников в штаб-квартире ОПЕК
| Захват заложников в штаб-квартире ОПЕК | |
| Место атаки |
|
|---|---|
| Цель атаки |
Министры стран-членов ОПЕК, и все находившиеся в здании штаб-квартиры организации. |
| Дата | |
| Способ атаки |
Взятие в заложники с последующим выдвижением требований |
| Оружие |
автоматы, пистолеты, гранаты, взрывные устройства |
| Погибшие |
3 |
| Число террористов |
6 |
| Организаторы | |
| Число заложников |
70 |
| Заложники |
11 министров стран-членов ОПЕК, и персонал здания штаб-квартиры |
Захват заложников в штаб-квартире ОПЕК — одна из самых громких террористических атак 1970-х годов, организованная известным террористом Ильичом Санчесом Рамиресом.
Содержание
Цели и задачи теракта. Подготовка
Теракт был проведён в столице Австрии Вене, где находится штаб-квартира организации стран-экспортёров нефти (ОПЕК). Организаторы и исполнители данной атаки намеревались захватить в заложники министров, которые должны были принять участие в конференции ОПЕК. Затем они планировали отправиться с ними в длительное пропагандистское путешествие. Каждого из захваченных в плен министров планировалось отпускать на свободу на территории его страны, после того, как тот во всеуслышанье прочтёт текст манифеста в поддержку Народного фронта освобождения Палестины, который и являлся организатором атаки. Террористы были весьма хорошо вооружены: в их арсенале наличествовали два автомата, восемь пистолетов, револьвер, восемь ручных гранат и почти 20 кг взрывчатки[1].
Непосредственное руководство террористической группой составили опытные террористы Ильич Санчес Рамирес, известный также как «Карлоc Шакал», и Ханс-Йоахим Кляйн[2]. Подготовка к теракту велась в течение нескольких недель. Кляйн вёл непосредственное наблюдение за объектом нападения, расположенным на улице Карл-Люгер-Ринг. На основе фотографий, сделанных им же, был составлен план атаки на штаб-квартиру.
21 декабря 1975 года
В тот день группа из шести человек во главе с Карлосом Шакалом и Кляйном вошла в здание ОПЕК. Охранявший здание полицейский пропустил их без досмотра приблизительно в 11 часов утра. Оружие и взрывчатку террористы спрятали в сумках фирмы «Адидас». В холле штаб-квартиры Карлос достал автомат, но полицейский Антон Тихлер вырвал его у него. Одна из участниц из отряда террористов, Габриэль Тидеманн-Крёхер по кличке «Нада», застрелила Тихлера. После этого террористы на лифте доехали до этажа, где проходило заседание делегаций стран-членов ОПЕК. Ворвавшись в зал, Карлос открыл беспорядочную стрельбу, в то время как остальные его сообщники устанавливали взрывные устройства на дверях помещения. От пуль, выпущенных Карлосом Шакалом, погибли член ливийской делегации и иракский телохранитель. Кляйн в это время контролировал приёмную. Он выстрелил в телефонный аппарат секретарши, которая успела перед этим позвонить в полицию. Прибывшие на место полицейские открыли огонь. Кляйн был ранен. Его доставили в венскую больницу. Репортёр успел сфотографировать его, благодаря чему впоследствии личность Кляйна удалось установить. Остальные террористы забаррикадировали в зале заседаний, и начали вести переговоры. Их требованиями были заправленный самолёт, медицинская помощь Кляйну и возможность выступать с заявлениями о поддержке НФОП в разных странах.
Австрийские власти, бессильные перед террористами, согласились. На следующее утро, 22 декабря 1975 года, террористы отпустили половину заложников, а остальных, в том числе 11 министров, посадили в самолёт и вылетели в Алжир. На борту самолёта находился и раненый Кляйн. В Алжире террористы отпустили всех неарабских заложников, и отправили Кляйна в местную больницу. После этого самолёт вылетел в Ливию, но вскоре вновь вернулся в Алжир, где на сей раз все заложники были освобождены за выкуп. На эти деньги участники теракта бежали на Ближний Восток. По мнению исследователей, это бегство было организовано не без помощи Ливии и лично Муамара Каддафи. Тем не менее, по мнению Карлоса Шакала, акция была провалена, так как главная её цель достигнута не была[1].
Дальнейшая судьба участников теракта
В 1988 году Кляйн сдался немецким властям и 8 сентября был арестован. 15 августа 1994 года в столице Судана Хартуме французскими агентами был арестован Карлос Шакал. В декабре 1997 года последний был приговорён к пожизненному лишению свободы[3]. В 2001 году Кляйн был приговорён к 9 годам лишения свободы. Нада была оправдана за недостаточностью улик, и умерла в 1995 году. Остальные террористы так и не были найдены. В марте 2009 года Кляйн был амнистирован и отпущен на свободу[4].
В культуре
События захвата отображены в фильме 1997 «Двойник» и полностью экранизированы в фильме «Карлос» (Carlos; 2010) режиссёром Оливье Ассаясом.
Напишите отзыв о статье "Захват заложников в штаб-квартире ОПЕК"
Примечания
- ↑ 1 2 Немецкая волна. [www.gazeta.ru/2001/04/23/zahvatminist.shtml Захват министров ОПЕК в Вене в 1975 году] (рус.). Газета.Ру (23 АПРЕЛЯ 14:13). Проверено 22 ноября 2010. [www.webcitation.org/68v0dfL7V Архивировано из первоисточника 5 июля 2012].
- ↑ Андрей ЗЛОБИН, Алексей СЛОБОДИН. [www.vremya.ru/print/28509.html Они всегда убивают] (рус.). Время новостей (N°198, 25 октября 2002). Проверено 22 ноября 2010. [www.webcitation.org/68v0fBzJ7 Архивировано из первоисточника 5 июля 2012].
- ↑ [lenta.ru/news/2007/05/04/jackal/ Карлос Шакал снова предстанет перед судом] (рус.). Лента.Ру (04.05.2007, 14:05:29). Проверено 22 ноября 2010. [www.webcitation.org/68v0fxxJc Архивировано из первоисточника 5 июля 2012].
- ↑ [lenta.ru/news/2009/03/08/pardon/ В Германии амнистирован сообщник Карлоса Шакала] (рус.). Лента.Ру (08.03.2009, 19:48:59). Проверено 22 ноября 2010. [www.webcitation.org/68v0hcVCS Архивировано из первоисточника 5 июля 2012].
Отрывок, характеризующий Захват заложников в штаб-квартире ОПЕК
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.
От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
