Захер, Пауль
| Пауль Захер | |
 | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Полное имя |
нем. Paul Sacher |
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Страна | |
| Профессии | |
| Коллективы |
Базельский камерный оркестр,</br>Базельский камерный хор |
Пауль Захер (нем. Paul Sacher; 28 апреля 1906, Базель — 26 мая 1999, Базель) — швейцарский дирижёр, музыкальный педагог и меценат, одна из центральных фигур в музыкальной жизни Швейцарии XX века.
Происходил из весьма состоятельной семьи, а после женитьбы в 1934 году на Майе Гофман-Штелин, вдове владельца фармацевтического концерна «Hoffmann–La Roche», стал одним из богатейших людей Швейцарии (к 1995 году Захер входил в десятку самых богатых людей мира[1]). Благодаря этому Захер имел широкие возможности для осуществления своих музыкальных идей.
Биография
Учился в Базельской консерватории у Жака Хандшина (музыковедение) и Феликса Вайнгартнера (дирижирование).
В 1926 году основал и возглавил Базельский камерный оркестр, концепция которого заключалась в контрастном соединении в каждой концертной программе раннеклассических произведений (Бах, Гендель, Моцарт и т. п.) с остросовременной музыкой; в следующем году основал Базельский камерный хор (оба коллектива работали под руководством Захера до 1987 года, когда были распущены им после прощальных концертов 7-8 мая).
В 1929 году возглавил базельское отделение Международного общества современной музыки.
В 1933 году основал и возглавил Schola Cantorum Basiliensis — учебное и научное учреждение, посвящённое старинной музыке (в 1954 году оно вошло в состав объединённой Базельской музыкальной академии, а Захер на последующие 15 лет занял пост её директора; по инициативе Захера в 1960 году в академии открылся мастер-класс по композиции Пьера Булеза).
В 1941 году основал ещё один оркестр — Collegium Musicum Zurich.
С 1946 года — президент Швейцарской ассоциации музыкантов, с 1955 года занимал пост её почётного президента.
Одним из главных инструментов, с помощью которых Захер влиял на развитие не только швейцарской, но и мировой музыки, был заказ новых произведений известным композиторам. Среди композиторов, писавших по заказу Захера, были Игорь Стравинский, Рихард Штраус, Бела Барток (включая знаменитый шедевр «Музыка для струнных, ударных и челесты»), Артюр Онеггер (включая Вторую и Четвёртую симфонии), Пауль Хиндемит, Ханс Вернер Хенце (Десятая симфония, заказанная Захером, была завершена уже после смерти заказчика и потому посвящена его памяти), Эллиот Картер, Гаррисон Бёртуистл и другие. К 70-летию Захера написали сочинения-поздравления Кристобаль Альфтер, Лучано Берио, Бенджамин Бриттен, Альберто Хинастера, Анри Дютийо, Витольд Лютославский, Хайнц Холлигер и др., — 2 мая 1976 г. все эти сочинения были исполнены на праздничном концерте в Цюрихе Мстиславом Ростроповичем[2]. К 80-летию Захера была написана пьеса Пьера Булеза «Sur Incises», удостоенная в дальнейшем Премии Гравемайера.
В 1973 году Захер основал Фонд Пауля Захера, который со временем стал одним из важнейших музыкальных архивов Европы. В 1983 году Фонд приобрёл архив Игоря Стравинского, затем к нему добавились архивы Антона Веберна и Бруно Мадерны.
Напишите отзыв о статье "Захер, Пауль"
Примечания
Ссылки
- [www.paul-sacher-stiftung.ch Официальный сайт Общества Пауля Захера]
- [www.beckmesser.de/interpreten/sacher/portrait.html Max Nyffeler. Der letzte der Patriarchen: Zum 100. Geburtstag von Paul Sacher] (нем.)
Отрывок, характеризующий Захер, Пауль
– Il est tres mauvais, votre jeu de mot, tres spirituel, mais injuste, – грозя сморщенным пальчиком, сказала Анна Павловна. – Nous ne faisons pas la guerre pour le Roi de Prusse, mais pour les bons principes. Ah, le mechant, ce prince Hippolytel [Ваша игра слов не хороша, очень умна, но несправедлива; мы не воюем pour le roi de Prusse (т. e. по пустякам), а за добрые начала. Ах, какой он злой, этот князь Ипполит!] – сказала она.Разговор не утихал целый вечер, обращаясь преимущественно около политических новостей. В конце вечера он особенно оживился, когда дело зашло о наградах, пожалованных государем.
– Ведь получил же в прошлом году NN табакерку с портретом, – говорил l'homme a l'esprit profond, [человек глубокого ума,] – почему же SS не может получить той же награды?
– Je vous demande pardon, une tabatiere avec le portrait de l'Empereur est une recompense, mais point une distinction, – сказал дипломат, un cadeau plutot. [Извините, табакерка с портретом Императора есть награда, а не отличие; скорее подарок.]
– Il y eu plutot des antecedents, je vous citerai Schwarzenberg. [Были примеры – Шварценберг.]
– C'est impossible, [Это невозможно,] – возразил другой.
– Пари. Le grand cordon, c'est different… [Лента – это другое дело…]
Когда все поднялись, чтоб уезжать, Элен, очень мало говорившая весь вечер, опять обратилась к Борису с просьбой и ласковым, значительным приказанием, чтобы он был у нее во вторник.
– Мне это очень нужно, – сказала она с улыбкой, оглядываясь на Анну Павловну, и Анна Павловна той грустной улыбкой, которая сопровождала ее слова при речи о своей высокой покровительнице, подтвердила желание Элен. Казалось, что в этот вечер из каких то слов, сказанных Борисом о прусском войске, Элен вдруг открыла необходимость видеть его. Она как будто обещала ему, что, когда он приедет во вторник, она объяснит ему эту необходимость.
Приехав во вторник вечером в великолепный салон Элен, Борис не получил ясного объяснения, для чего было ему необходимо приехать. Были другие гости, графиня мало говорила с ним, и только прощаясь, когда он целовал ее руку, она с странным отсутствием улыбки, неожиданно, шопотом, сказала ему: Venez demain diner… le soir. Il faut que vous veniez… Venez. [Приезжайте завтра обедать… вечером. Надо, чтоб вы приехали… Приезжайте.]
В этот свой приезд в Петербург Борис сделался близким человеком в доме графини Безуховой.
Война разгоралась, и театр ее приближался к русским границам. Всюду слышались проклятия врагу рода человеческого Бонапартию; в деревнях собирались ратники и рекруты, и с театра войны приходили разноречивые известия, как всегда ложные и потому различно перетолковываемые.
Жизнь старого князя Болконского, князя Андрея и княжны Марьи во многом изменилась с 1805 года.
В 1806 году старый князь был определен одним из восьми главнокомандующих по ополчению, назначенных тогда по всей России. Старый князь, несмотря на свою старческую слабость, особенно сделавшуюся заметной в тот период времени, когда он считал своего сына убитым, не счел себя вправе отказаться от должности, в которую был определен самим государем, и эта вновь открывшаяся ему деятельность возбудила и укрепила его. Он постоянно бывал в разъездах по трем вверенным ему губерниям; был до педантизма исполнителен в своих обязанностях, строг до жестокости с своими подчиненными, и сам доходил до малейших подробностей дела. Княжна Марья перестала уже брать у своего отца математические уроки, и только по утрам, сопутствуемая кормилицей, с маленьким князем Николаем (как звал его дед) входила в кабинет отца, когда он был дома. Грудной князь Николай жил с кормилицей и няней Савишной на половине покойной княгини, и княжна Марья большую часть дня проводила в детской, заменяя, как умела, мать маленькому племяннику. M lle Bourienne тоже, как казалось, страстно любила мальчика, и княжна Марья, часто лишая себя, уступала своей подруге наслаждение нянчить маленького ангела (как называла она племянника) и играть с ним.
У алтаря лысогорской церкви была часовня над могилой маленькой княгини, и в часовне был поставлен привезенный из Италии мраморный памятник, изображавший ангела, расправившего крылья и готовящегося подняться на небо. У ангела была немного приподнята верхняя губа, как будто он сбирался улыбнуться, и однажды князь Андрей и княжна Марья, выходя из часовни, признались друг другу, что странно, лицо этого ангела напоминало им лицо покойницы. Но что было еще страннее и чего князь Андрей не сказал сестре, было то, что в выражении, которое дал случайно художник лицу ангела, князь Андрей читал те же слова кроткой укоризны, которые он прочел тогда на лице своей мертвой жены: «Ах, зачем вы это со мной сделали?…»
