Зачатьевская башня

Зачатьевская башня
Местоположение	Нижний Новгород
Кремль	Нижегородский кремль
Год постройки	1500 — ок. 1516 2012 (восстановлена)
Форма основания башни	прямоугольная

Зачатьевская (Зачатская) башня — квадратная воротная башня Нижегородского кремля, расположенная в подгорной части, между Белой и Борисоглебской башнями. Названа по располагавшемуся рядом, вне стен кремля, Зачатьевскому монастырю. В документах XVII в. называется также «Белой», видимо, из-за белокаменной облицовки нижней части. В некоторых документах XVIII в. упоминается как Живоносовская башня (по церкви и монастырю в честь Живоносного источника). Разрушена оползнем. Разобрана на строительный материал для ремонта кремля в 1785—1787 гг. по приказу нижегородского губернатора И. М. Ребиндера. Реконструирована в 2012 г.

История

Нижний участок кремля находится на очень ненадёжном в гидрогеологическом плане месте. Здесь имеются выходы подземных вод, постоянно происходили оползни, которые заполнили наносным грунтом древние овраги и промоины. Так в районе Зачатской башни мощность наносных слоёв достигает 11—13 м. Это всё и стало предопределяющим фактором для неминуемых здесь разрушений.

Первый известный крупный ремонт в кремле производил присланный из Москвы Первуша Данилов в 1620 г. (то есть через сто лет после постройки кремля). Им было пристроено к пряслам и башням подгорной части множество контрфорсов. Но уже Писцовая книга за 1621—1622 гг. сообщает о плохом состоянии стены, через которую проходят люди. Там же и в других документах говорится о Зачатской башне как о двухъярусной, то есть одной высоты со стенами. Хотя, возможно, это просто зафиксировано состояние на то время разрушающейся и частично перестроенной башни. Но всё же первоначальный облик башни не известен. В 1646 г. воевода Д. Лодыгин и дьяк Г. Патрикеев пишут о разрушениях обеих башен участка и стен, через которые ходят люди. В смете нижегородского посадского Семёна Задорина 1650—1651 гг. говорится, что «быки», то есть контрфорсы, осыпались, а сама башня осела до них и отошла под гору от обеих стен. Предложенный им план о по гидротехническим работам и перестройке стены с использованием дубовых свай не был осуществлён.

В XVIII в. разрушение и сползание продолжились. По описи 1765 г. у неё обрушились два свода проезда и ворота были заложены снаружи кирпичом, а внутри — брёвнами. После частичной разборки Зачатской и Борисоглебской башен в 1785—1787 гг., губернатор Ребиндер в 1787—1790 гг. проводит ремонт подгорного участка кремля. В 1833 г. была возведена тонкая кирпичная стена, а на месте башни — «сход к Живоносному источнику» (с караулками по бокам и окнами, имитирующими бойницы). В XIX в. началось новое разрушение подгорной части.

Реконструкция

В 1965 г. под руководством известного архитектора и реставратора С. Л. Агафонова началось исследование башни. Её остатки были расчищены. Изнутри, в культурном слое, был вырыт значительный котлован, а затем всё это было брошено разрушаться на долгие годы. После этого, около 1980 г., происходила ещё расчистка. Это позволило архитектору И. С. Агафоновой сделать варианты графических реконструкций башни.

В 2000-е годы власти начали в СМИ усиленно пропагандировать идею о необходимости замкнуть кремлёвское кольцо. Это при том, что к этому времени в городе была ликвидирована Горьковская специальная научно-реставрационная мастерская. Мнения горожан разделились. Тем не менее, решение было принято.

К этому времени существовало два варианта реконструкции башни: с воротами на переднем фасаде и с воротами в западной боковой стене. Хотя в башнях Нижегородского кремля нет других примеров применения схемы с боковыми воротами, здесь имелись намёки именно на неё. Зачатская башня имела самые широкие в кремле внутренние ворота, которые, к тому же, были скошены к западу. Такие особенности облегчали бы разворот гужевому транспорту в Г-образном проезде. Кроме того, башня контролировала довольно уязвимый самый низкий участок кремля, при этом не имея ни рва, ни предмостного укрепления. Но выбрали вариант с прямым проездом как более привлекательный внешне. Были также разные варианты оформления павильона, который должен прикрывать часть руин.

Вариант воссоздания средневекового строения с использованием аутентичных материалов даже не рассматривался. Строители не ограничились противооползневыми мероприятиями и, соответственно, мощным железобетонным фундаментом. Объект был построен с использованием современных строительных приёмов, а все элементы фортификационного сооружения являются лишь имитацией. В итоге: создан защитный футляр над древними руинами, музей получил дополнительные площади помещений, перекрыт периметр кремля… Таким образом, можно утверждать, что реконструированная башня является всего лишь современным музейным помещением, внешне копирующим облик настоящей Зачатьевской башни.

Археологические исследования

Строительство предваряли археологические раскопки, которые вскрыли нижнюю часть прясла, сдвинутого оползнем с первоначального места, основания контрфорсов, подпиравших его в XVII в., деревянные колья — опалубку и сваи фундамента XVI в., а прямо перед башней — водовод Живоносного источника.

Восстановление башни

Для строительства был заказан большемерный кирпич (но слишком гладкий и почему-то двух разных размеров) и блоки очень плотного (такой не применялся) известняка, распиленного на заранее выверенные размеры. Последнее позволяло собирать конструкцию без всякой подтёски, но было нехарактерно для древнего зодчества. Но известняка оказалось слишком мало.

Чтобы избежать новых подвижек грунта, строители провели некоторые работы по отводу сточных вод через ливневую канализацию. Новый фундамент стен и башни был заложен не прямо на руинах, а на месте их первоначального нахождения. Фундамент был сделан в виде железобетонной подушки на сваях 12-метровой глубины. Прясла и передняя часть башни сооружались из самого крупного кирпича. Внутренний фасад башни и часть внутренних перегородок — из более мелкого и чуть более тёмного кирпича. Внутри применялся и обыкновенный стандартный кирпич. Конструкция башни и прясел разделяется на несвязанные секции. Для этого оставлены четыре разрыва в фундаменте и кладке. Это сделано для того, чтобы в случае подвижки фундамента, верхние части не ломались, а просто смещались относительно друг друга. Также вся кирпичная кладка перекладывалась через каждые 4—6 слоёв железной сеткой. Кладка велась, естественно, на цементе. Швы в ней не затирались, как это везде в кремле, а прочерчивались.

Вся конструкция — не только башня, но и прясла — делалась пустотелой: и передняя стенка, и пилоны. Видимо, только пилон около ворот в стене был полностью или только в нижней части залит цементом. В пряслах, слева и справа от башни, за счёт уменьшения числа арок, были созданы вместительные помещения. То, которое справа, имеет ещё и проходы почти до самых ворот в стене. Из этих глухих помещений на наружную сторону прясла выведен один (?) продух для вентиляции. Все перекрытия в пряслах и башне плоские, перекрыты железобетонными плитами. Так как сбоку башни должен быть проход к руинам под стеной, то здесь был оформлен как бы ещё один проезд, что напоминает о варианте реконструкции с боковыми воротами. Бойницы в тонких стенах не могли получить глубоких печур, вентиляционных ходов нет (снаружи только имитация углублением в кладке), да и местоположение бойниц не всегда соответствует норме. Известняка явно не хватало, поэтому сбоку его линия заметно понижается. На стенах, перекрывая малые бойницы зубцов, использовали вместо известняковой плиты слой цемента. Уменьшена глубина выемок для подъёмного моста и для его балок, хотя они вообще и не предусматривались, так как ворота получили остекление. Застеклены и все бойницы. Боковой павильон был сделан в наиболее простом исполнении — в виде стеклянной теплицы. Лестницы в башне сделаны не так, как в других башнях (винтовые в толще кладки), а представляют собой обычные лестничные клетки, как в современных зданиях.

Так как проход через башню исключался (имеющиеся ворота — бутафорские, а вместо проезда в башне находится экспозиция руин), и попасть в башню можно только купив билет в музей, а рядом под горой планируется строительство гаража для служб администрации, то около башни был оставлен проезд в стене, перекрытый решётчатыми воротами, стилизованными под старину. Изнутри, напротив башни, был устроен небольшой амфитеатр, а снаружи появился бульвар в сторону Волги, с лавочками, фонарями и парковкой, который упирается в памятник Петру Первому.

Музей

В помещении Зачатской башни располагается музейная экспозиция. Часть помещений занимают реконструкторы.

Фрагменты древней башни расположены частично в нижней части нынешней башни (на месте проезда), частично под стеклянным пристроем, в котором находятся и фундаменты древнего прясла. Также в экспозиции имеются планшеты с фотографиями архитектора И. С. Агафоновой, иллюстрирующими ход реконструкции. На первом ярусе имеется и небольшая археологическая выставка, с экспонатами с раскопок башни: подстав под ворота, дубовые сваи и другие.

На втором этаже башни расположена экспозиция, посвящённая археологическому изучению Нижегородского кремля и его окрестностей — раскопкам последних лет, проводившихся под руководством Т. В. Гусевой и И. О. Еремина. Здесь показаны керамические сосуды (русские, булгарские и мордовские), изразцы, отопительные трубы, жернова, фрагменты каменной резьбы Спасо-Преображенского собора и другие экспонаты.

Третий этаж занимает выставка «Ополчение 1612 года», состоящая из двух инсталляций, реконструкций костюмов горожан XVII века и предметов российской государственной символики. Здесь же оборудована смотровая площадка с подзорной трубой.

Литература

• Агафонова И. С. К вопросу о реконструкции Зачатской башни Нижегородского кремля // Памятники истории и культуры Верхнего Поволжья. Тезисы докладов на I региональной научной конференции. — Горький, 1990. — С. 123.
• Агафонов С. Л., Агафонова И. С. Тринадцатая башня Нижегородского кремля // Нижегородский кремль. — Нижний Новгород: Кварц, 2008. — С. 197—209. — ISBN 978-5-903581-19-1.
• [russiancity.ru/hbooks/h041.htm Агафонов С. Л. Нижегородский кремль. Архитектура, история, реставрация. — Горький: Волго-Вятское изд-во, 1976. — 136 с.]
• Агафонов С. Л. Нижегородский кремль. — Нижний Новгород: Кварц, 2008. — 224 с. — ISBN 978-5-903581-19-1.

Ссылки

• [izvestia.ru/news/503251 Остатки Зачатьевской башни могут исчезнуть]
• [www.nn.ru/user.php?page=gallery&user_id=126510&MFID=171418 Зачатская башня (фотографии)]
• [www.nn.ru/user.php?page=gallery&user_id=126510&MFID=178900 Живоносный источник и Зачатская башня (фотографии)]
• [www.youtube.com/watch?v=aT5DP3Vhg5k Нижегородский кремль преподнес сюрприз археологам (видео)]
• [nnovgorod.rfn.ru/video.html?type=r&id=57295 Видео]
• [novayagazeta-nn.ru/2011/208/novaya-staraya-bashnya.html Новая старая башня]
• [www.dailymotion.com/video/x1vrdu5 2011 год. Зачатьевская башня (видео)]

Отрывок, характеризующий Зачатьевская башня

– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.