Зачем умирать за Данциг?

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Зачем умирать за Данциг? (фр. Pourquoi mourir pour Dantzig?, польск. Dlaczego musimy umierać za Gdańsk?) — французский антивоенный политический лозунг, направленный против вмешательства Франции во Вторую мировую войну и оказания Польше военной помощи[1]. Появился после публикования одноимённой статьи Марселя Деа.





Статья

4 мая 1939 года в парижской газете L'Œuvre[fr] была опубликована статья социалиста Марселя Деа «Умирать за Данциг?» (фр. Mourir pour Dantzig?)[2][3]. В статье приводился текст ультиматума, направленного Германией против Польши с требованием передачи Вольного города Данцига в состав Германии[4]. Деа выступал против вмешательства Франции в этот территориальный спор и выступления на стороне Польши[5], аргументировав тем, что это противоречит интересам Франции, а Гитлер после присоединения Данцига якобы умерит свои аппетиты[6]. Деа обвинил поляков в истеричном поведении и втягивании Европы в ненужную войну[6], призвал французов не проливать кровь за безответственных, по его мнению, польских политиков[6], и выразил сомнения в способности Польши вести хоть какую-либо продолжительную войну[3].

Критика

Одобрение

Согласно историку Каролю Гурскому, статья Марселя Деа обрела некоторую популярность во Франции и за границей[6]: в самой Франции её поддержали представители интеллигенции[4], радикальных правых[7] и изоляционистов[8], хотя большинство жителей Франции (а именно 76 %) не поддержали предложение Деа не вмешиваться в войну[4]. Генри Киссинджер утверждал, что фраза деморализовала французов в 1940 году[1], однако это оспаривается историком Дэвидом Гордоном, который считает, что к тому времени она была на периферии общественного внимания[9]. В Великобритании лозунг был подхвачен правыми партиями, во главе которых была Британская народная партия (англ. British People's Party)[10]. Подобной фразой не брезговали и немецкие пропагандисты во время Странной войны[11].

Осуждение

Большинство жителей Франции осудили подобное предложение Деа: в правительстве, начиная от премьер-министра Эдуарда Даладье и заканчивая министром иностранных дел Жоржа Бонне, утверждали, что лозунг противоречит интересам французов, поддерживавших союз Польши и Франции[12]. В самой же Польше статью встретили с негодованием[13], переведя лозунг под названием «Умирать за Гданьск» (польск. Umierać za Gdańsk) и превратив его в грубую логическую ошибку и заодно в неоспоримый аргумент против военного вмешательства[14]. Польские источники и сейчас в большинстве своём утверждают, что данные опроса по поддержке лозунга Деа были сфальсифицированы, а французы и британцы целиком и полностью поддерживали невмешательство в польскую кампанию[15][16][17][18][19], хотя в самой Польше к единому мнению на этот счёт до сих пор не пришли[20]. В польском языке эта фраза используется и по настоящее время во время политических дискуссий[21], равно как и в английском и французском языках[22][23][24].

В годы правления режима Виши Деа пошёл на сотрудничество с нацистами, ожидая от них поддержки своей политической партии, более радикальной по сравнению с режимом Виши[25][26][27]. В 1945 году он бежал в Италию, скрылся в монастыре и оттуда больше не возвращался, тем самым избежав суда.

См. также

Напишите отзыв о статье "Зачем умирать за Данциг?"

Примечания

  1. ↑ 1 2 Henry Kissinger. [books.google.com/books?id=VPHQMG3Ue1wC&pg=PA573 Diplomacy]. — Simon and Schuster. — P. 573. — ISBN 978-0-671-51099-2.
  2. ↑ [www.larousse.fr/encyclopedie/personnage/Marcel_D%C3%A9at/115845 "Marcel Déat"], Encyclopédie Larousse, <www.larousse.fr/encyclopedie/personnage/Marcel_D%C3%A9at/115845>. Проверено 6 ноября 2012. 
  3. ↑ 1 2 William Safire. [books.google.com/books?id=rzl9EaV-pbUC&pg=PT152 In Love with Norma Loquendi]. — Random House Digital, Inc.. — P. 152. — ISBN 978-0-307-79975-3.
  4. ↑ 1 2 3 Thomas Sowell. [books.google.com/books?id=YIYu_9ONsU8C&pg=PT306 Intellectuals and Society]. — Basic Books. — P. 306-307. — ISBN 978-0-465-03110-8.
  5. ↑ [www.nybooks.com/articles/archives/1989/sep/28/the-higher-criticism/?pagination=false The Higher Criticism by Daniel Bell | The New York Review of Books]
  6. ↑ 1 2 3 4 Karol Górski. [books.google.com/books?id=JgpLAQAAIAAJ Pologne--France]. — Książka i Wiedza, 1983. — P. 417. — ISBN 978-83-05-11067-9.
  7. ↑ Leszek Moczulski. [books.google.com/books?id=_WBmEuQnYlYC&pg=PA696 Wojna Polska 1939]. — Bellona. — P. 696. — ISBN 978-83-11-11584-2.
  8. ↑ James MacGregor Burns. [books.google.com/books?id=aBpwfZiDG6IC&pg=PT298 Roosevelt: The Soldier of Freedom: 1940–1945]. — Open Road Media. — P. 298. — ISBN 978-1-4532-4516-3.
  9. ↑ [bobrowen.com/nymas/france1940gordon.html A NYMAS Fulltext Resource: France:1940]
  10. ↑ Julian Jackson. [books.google.com/books?id=3IeGuqVcUGIC&pg=PA202 The Fall of France:The Nazi Invasion of 1940: The Nazi Invasion of 1940]. — Oxford University Press. — P. 202. — ISBN 978-0-19-280550-8.
  11. ↑ James Holland. [books.google.com/books?id=RxtsVG2NVJIC&pg=PT95 The Battle of Britain: Five Months That Changed History; May-October 1940]. — Macmillan. — P. 95. — ISBN 978-0-312-67500-4.
  12. ↑ John Herman. [books.google.com/books?id=HIqqnl4IuJsC&pg=PA167 The Paris Embassy of Sir Eric Phipps: Anglo-French Relations and the Foreign Office, 1937-1939]. — Sussex Academic Press, 1998. — P. 167. — ISBN 978-1-902210-04-9.
  13. ↑ Jacek Chrobaczyński. [books.google.com/books?id=YFoZAQAAIAAJ "Nie okrył się niesławą naród polski": społeczne aspekty września 1939 roku]. — Wydawnictwo Naukowe Akademii Pedagogicznej, 2002. — P. 11. — ISBN 978-83-7271-139-7.
  14. ↑ [books.google.com/books?id=azlXAAAAYAAJ Język i społeczeństwo]. — Czytelnik, 1980. — P. 307-308. — ISBN 978-83-07-00347-4.
  15. ↑ Marian Podkowiński. [books.google.com/books?id=pVRMAAAAIAAJ Po obu stronach Atlantyku]. — Wydawn. Poznańskie, 1984. — P. 293-296. — ISBN 978-83-210-0485-3.
  16. ↑ [books.google.com/books?id=wvfsAAAAMAAJ Więź]. — CKPiW "Ruch", 1993. — P. 12.
  17. ↑ Eugeniusz Guz. [books.google.com/books?id=KE1271mlZ6EC&pg=PA130 Zagadki i Tajemnice Kampanii Wrześniowej]. — Bellona, 2009. — P. 130. — ISBN GGKEY:FRYJ6GBE7RE.
  18. ↑ Piotr Derdej. [books.google.com/books?id=La5KfmIfGv8C&pg=PA78 Westerplatte-Oksywie-Hel: 1939]. — Bellona, 2009. — P. 78. — ISBN 978-83-11-11585-9.
  19. ↑ Ryszard Frelek. [books.google.com/books?id=q7UWAQAAIAAJ Najkrótsza historia dyplomacji]. — Krajowa Agencja Wydawnicza, 2000. — P. 318. — ISBN 978-83-88072-28-4.
  20. ↑ [ciekawostkihistoryczne.pl/2012/02/28/francuzi-jednak-byli-gotowi-umierac-za-gdansk/ Francuzi jednak byli gotowi umierać za Gdańsk? | Ciekawostki historyczne]
  21. ↑ [www.tvn24.pl/wiadomosci-z-kraju,3/miller-po-jest-gotowa-umierac-za-gdansk,274270.html Miller: PO jest gotowa umierać za Gdańsk], TVN24, 1 September 2012
  22. ↑ Estonian Academy Publishers. [books.google.com/books?id=EFK6cz-ekDUC&pg=PA291 Trames]. — Estonian Academy Publishers, 2004. — P. 291.
  23. ↑ Martin Reichard. [books.google.com/books?id=N6FLjCZdwOIC&pg=PA197 The Eu-Nato Relationship: A Legal And Political Perspective]. — Ashgate Publishing, Ltd., 2006. — P. 197. — ISBN 978-0-7546-4759-1.
  24. ↑ Irving Louis Horowitz. [books.google.com/books?id=rB0gE4DzsSsC&pg=PA758 Policy Studies Review Annual]. — Transaction Publishers. — P. 758. — ISBN 978-0-8039-1315-8.
  25. ↑ Rémi Fournier Lanzoni. [books.google.com/books?id=Nkyr7ARHY6sC&pg=PA105 French Cinema: From Its Beginnings to the Present]. — Continuum International Publishing Group. — P. 105. — ISBN 978-0-8264-1600-1.
  26. ↑ Judith Tydor Baumel. [books.google.com/books?id=nPbr0XzlTzcC&pg=PA184 The Holocaust Encyclopedia]. — Yale University Press. — P. 184. — ISBN 978-0-300-08432-0.
  27. ↑ Debbie Lackerstein. [books.google.com/books?id=Sw-m88TMP54C&pg=PA20 National Regeneration in Vichy France: Ideas and Policies, 1930-1944]. — Ashgate Publishing, Ltd.. — P. 17-21. — ISBN 978-0-7546-6721-6.

Литература

  • Daniel Hucker. [books.google.com/books?id=fIIIORG4IX4C Public Opinion and the End of Appeasement in Britain and France]. — Ashgate Publishing, Ltd.. — ISBN 978-1-4094-0625-9.

Отрывок, характеризующий Зачем умирать за Данциг?

– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Зачем_умирать_за_Данциг%3F&oldid=78255672»