Защита Тарраша

Защита Тарраша
a b c d e f g h 8 8 7 7 6 6 5 5 4 4 3 3 2 2 1 1 a b c d e f g h
Начальные ходы	1. d2-d4 d7-d5 2. c2-c4 e7-e6 3. Кb1-c3 c7-c5
ECO	D32–D34
Исследователи	Зигберт Тарраш
Категория дебюта	Отказанный ферзевый гамбит
В базе данных	[www.365chess.com/opening.php 365chess]

Защи́та Та́рраша — шахматный дебют, разновидность отказанного ферзевого гамбита, начинающаяся ходами

1. d2-d4 d7-d5

2. c2-c4 e7-e6

3. Кb1-c3 c7-c5

Своим третьим ходом чёрные делают агрессивную заявку на преобладание в центре, однако после пешечных разменов (cxd5 и dxc5) их пешка d5 станет изолированной. С одной стороны, подобное построение гарантирует чёрным свободные диагонали для их слонов; с другой стороны, при успешной игре белых чёрная пешка d5 станет ощутимой слабостью в эндшпиле.

Горячим сторонником данного начала являлся немецкий маэстро Зигберт Тарраш, в честь которого оно и названо. Известный своей категоричностью, Тарраш называл позицию после 3. …с5 «нормальным продолжением ферзевого гамбита», снабжая все иные ходы (в особенности 3. …е6, ведущий к ортодоксальной защите) знаком вопроса. Современная теория, впрочем, не разделяет оптимизма немецкого мастера, считая данные продолжения приблизительно равными. Защита Тарраша активно применялась Б. Спасским и Г. Каспаровым на соревнованиях самого высокого уровня, включая матчи на первенство мира по шахматам 1969 года и в ходе финального матча претендентов Каспаров — Смыслов (1983 год, Вильнюс).

Основным планом белых в данном начале является фианкеттирование королевского слона и фигурное давление на пешку d5 (система Шлехтера — Рубинштейна).

Варианты

• 4. c4:d5 c5:d4 — см. Гамбит Шара-Генига
• 4. c4:d5 e6:d5
  • 5. d4:c5 d5-d4 6. Kc3-a4 b7-b5 — см. Гамбит Тарраша
  • 5. e2-e4 — см. Гамбит Алехина-Маршалла
  • 5. Kg1-f3

Литература

• Colins, Sam (2005), Understanding the Chess Openings, Gambit Publications, ISBN 1-904600-28-X 
• de Firmian, Nick (2008), Modern Chess Openings (15th ed.), McKay, ISBN 978-0-8129-3682-7 
• Эстрин Я. Б., Калиниченко Н. M. Шахматные дебюты: полный курс. — М.: ФАИР-ПРЕСС, 2003. — 704 с. — ISBN 5-8183-0666-6.

Отрывок, характеризующий Защита Тарраша

– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.


В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.