Заячий остров (Санкт-Петербург)

Заячий остров (Санкт-Петербург)Заячий остров (Санкт-Петербург)

</tt>

</tt>

</tt> </tt>

Заячий остров
Вид с вертолёта
59°57′00″ с. ш. 30°19′00″ в. д.59.95000° с. ш. 30.31667° в. д. / 59.95000; 30.31667
Акватория	Нева
Страна	Россия Россия
Регион	Санкт-Петербург
Заячий остров
Заячий остров

За́ячий остров (русский перевод финского названия острова Янисари, фин. Jänissaari) — остров в устье Невы, на котором 16 (27) мая 1703 года была заложена Петропавловская крепость.

Общие сведения

Остров находится в самом широком месте устья Невы, его длина — 750 метров, ширина — около 400 метров. От Петроградского острова отделён Кронверкским проливом. Через этот пролив в начале истории города был наведён первый мост (Петровский).

История

В период шведской колонизации назывался Люст-хольм (Весёлый остров) или Люст-эйланд (Весёлая земля). Позднее стал называться Тойфель-хольм (Чертов остров). Такое название он получил после наводнения, затопившего местное поселение со всеми жителями.

По одной из версий, русское название острова — пример неверного перевода: jääninsaari (или jäänisaari) означало «остров Ивана Купалы», так как остров был традиционным местом этого празднества.

Через этот остров в начале строительства города (около 1703 года) был прорыт первый в городе канал, который предназначался для снабжения гарнизона крепости водой во время осады. От Петроградского острова отделён Кронверкским проливом. Через этот пролив в начале истории города был наведён первый мост (Петровский, позднее — Иоанновский).

Сначала Петру предлагали обосноваться в крепости Ниеншанц, но она была далеко от моря и плохо защищала подходы к реке. Тогда царь обратил внимание на небольшой продолговатый остров. Финны называли его Иенисаари, что переводилось как Заячий остров. Но в период шведской колонизации назывался Люст-хольм — весёлый остров. Остров находится в самом широком месте устья Невы, его длина — 750 метров, ширина — около 400 метров.

Именно здесь началась история Северной столицы: 27 (16) мая 1703 года на маленьком Заячьем острове была заложена крепость Санкт-Питербурх, первое сооружение будущего города. Вскоре крепость была переименована в Петропавловскую, по названию построенного на её территории собора. Заячий остров быстро застраивался бастионами и соединяющими их куртинами. Некоторые из них затем неоднократно перестраивались, а другие «дожили» до наших дней почти неизменными. Рядом с собором была сооружена усыпальница для царей и великих князей с шестьюдесятью склепами под полом. Там похоронено большинство российских правителей XVIII—XIX веков.

Литература

• Даринский А. В. География Ленинграда. — Л.: Лениздат, 1982.
• Ленинград. Историко-географический атлас. — М.: Главное управление геодезии и картографии при Совете министров СССР, 1981.
• Городские имена сегодня и вчера: Петербургская топонимика / сост. С. В. Алексеева, А. Г. Владимирович, А. Д. Ерофеев и др. — 2-е изд., перераб. и доп. — СПб.: Лик, 1997. — С. 48. — 288 с. — (Три века Северной Пальмиры). — ISBN 5-86038-023-2.
• Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Почему так названы? О происхождении названий улиц, площадей, островов, рек и мостов Санкт-Петербурга. — СПб.: Норинт, 2002. — 353 с. — ISBN 5-7711-0019-6.
• Санкт-Петербург: Энциклопедия. — М.: Российская политическая энциклопедия, 2006.

Ссылки

• [www.kartaspb.ru/index.php?v=1&pv=0.017909606525749;0.0438832220709657;48.2253086419753 Заячий остров на карте Санкт-Петербурга (kartaspb.ru)]
• [maps.yandex.ru/map.xml?mapID=3&size=5&scale=5&mapX=6350080&mapY=6651920&act=5&mapWidth=4000 Заячий остров на карте Санкт-Петербурга (yandex)]
• [maps.yandex.ru/?text=%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%8F%2C%20%D0%A1%D0%B0%D0%BD%D0%BA%D1%82-%D0%9F%D0%B5%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B1%D1%83%D1%80%D0%B3%2C%20%D0%97%D0%B0%D1%8F%D1%87%D0%B8%D0%B9%20%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%80%D0%BE%D0%B2&sll=30.316003%2C59.949997&ll=30.314640%2C59.948430&spn=0.014677%2C0.002067&z=16&l=map%2Csta%2Cstv&ol=sta&oll=30.31225777%2C59.94742966&oid=&ost=dir%3A29.12702721433849%2C-35.06322493801433~spn%3A90%2C53.93142886574029 Заячий остров с высоты птичьего полёта] на сервисе Яндекс.Панорамы.
• [maps.google.com/?ie=UTF8&z=16&ll=59.9501,30.31615&spn=0.0049,0.021329&t=h&om=1 Спутниковые фотографии на maps.google.com]

Отрывок, характеризующий Заячий остров (Санкт-Петербург)

«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.


Однажды вечером, когда старая графиня, вздыхая и крехтя, в ночном чепце и кофточке, без накладных буклей, и с одним бедным пучком волос, выступавшим из под белого, коленкорового чепчика, клала на коврике земные поклоны вечерней молитвы, ее дверь скрипнула, и в туфлях на босу ногу, тоже в кофточке и в папильотках, вбежала Наташа. Графиня оглянулась и нахмурилась. Она дочитывала свою последнюю молитву: «Неужели мне одр сей гроб будет?» Молитвенное настроение ее было уничтожено. Наташа, красная, оживленная, увидав мать на молитве, вдруг остановилась на своем бегу, присела и невольно высунула язык, грозясь самой себе. Заметив, что мать продолжала молитву, она на цыпочках подбежала к кровати, быстро скользнув одной маленькой ножкой о другую, скинула туфли и прыгнула на тот одр, за который графиня боялась, как бы он не был ее гробом. Одр этот был высокий, перинный, с пятью всё уменьшающимися подушками. Наташа вскочила, утонула в перине, перевалилась к стенке и начала возиться под одеялом, укладываясь, подгибая коленки к подбородку, брыкая ногами и чуть слышно смеясь, то закрываясь с головой, то взглядывая на мать. Графиня кончила молитву и с строгим лицом подошла к постели; но, увидав, что Наташа закрыта с головой, улыбнулась своей доброй, слабой улыбкой.
– Ну, ну, ну, – сказала мать.
– Мама, можно поговорить, да? – сказала Hаташa. – Ну, в душку один раз, ну еще, и будет. – И она обхватила шею матери и поцеловала ее под подбородок. В обращении своем с матерью Наташа выказывала внешнюю грубость манеры, но так была чутка и ловка, что как бы она ни обхватила руками мать, она всегда умела это сделать так, чтобы матери не было ни больно, ни неприятно, ни неловко.