Зая-Пандита
| Зая-пандита Намкхай Гьяцо калм. Зая Пандит Оһтрһун Дала<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Памятник Зая-Пандите (Элиста, Калмыкия)</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
| 1639 — 1662 | ||
| Церковь: | школа гелуг | |
| Преемник: | Бюкюнчин-лама | |
| Имя при рождении: | Хархабаг | |
| Оригинал имени при рождении: |
Шархабаг | |
| Рождение: | ок. 1599 Джунгария | |
| Смерть: | 1662 | |
| Отец: | Байбагас (приёмный) | |
| Принятие монашества: | 1616 | |
За́я-Панди́та Намкхай Гьямцо (калм. Зая Пандит Оһтрһун Дала; монг. Заяа Бандида Огторгуйн Далай (Намхайжамц); ок. 1599 — сентябрь 1662) — калмыцкий и ойратский деятель буддизма школы гелуг, создатель ойратского (калмыцкого) алфавита «тодо-бичиг», переводчик сутр и других текстов, поэт, учёный и просветитель, видный политический деятель Центральной Азии середины XVII века.
Содержание
Биография
Зая-пандита, при рождении носивший имя Шархабаг (по другим данным Хархабаг)[1], был приёмным сыном хошутского хана Байбагаса, пятым сыном в семье[2]. В 17 лет, приняв обеты банди и монашеское имя Намхайжамц, через Кукунор прибыл в Тибет[3]. В течение 22 лет изучал теорию и практику буддизма, из них 10 лет обучался цаниду в дацане лхасского монастыря Дрепунг; одним из его главных учителей был Панчен-лама IV. За особые успехи получил звание пандиты, а также учёную степень геше-рабджампы. Был приближённым Далай-Ламы V. Слово «Зая» не является именем собственным, это — монгольское произношение санскритского эпитета «джая» (जय), что значит «Победоносный».
В 1639 году по указанию Панчен-ламы, Далай-ламы и настоятеля Гандена Зая-пандита вернулся на родину в Джунгарию, где развернул бурную миссионерскую деятельность по распространению буддизма, разъезжая по стране, посещая владения многих нойонов, выступая в качестве арбитра при спорах и конфликтах, основывая монастыри и борясь с местными верованиями (культом Тенгри) ойратов и монголов[4]. В 1640 году принял активное участие в организованном Эрдэни-Батуром съезде, на котором был утвержден свод монголо-ойратских законов — Степное Уложение. После этого в 1642 году Зая-пандиту пригласили к себе для проповеди монгольские Дзасагту-хан, Тушэту-хан и Сэцэн-хан[2].
Весной 1645 года по случаю болезни сына Дайчина Даян-Эрки Зая-пандита прибыл к торгутам, а затем про приглашению других торгутских тайшей и нойонов посетил их вместе со своими учениками, проповедуя буддизм[5]. В 1646 году Зая-пандита разрешил переходящий в войну спор между Хундлэн-убаши, Очирт-тайджи и Эрдэни-Батуром. В 1647 году Зая-пандита первый раз посетил калмыцкие улусы Нижнего Поволжья, а в 1650 году вернулся в Тибет. В 1656 году пресёк вражду между тайджи Лувсаном, Огжодовом, Тугалом и Мэргэном[2]. В 1660 году вновь посетил Поволжье, и через два года скончался от паралича на обратном пути в Тибет.
Единственную известную биографию Зая-Пандиты под названием «Лунный свет: История рабджам Зая-Пандиты» написал его ученик и помощник Ратнабхадра (1690).
Разработка «ясного письма» и переводческая деятельность
В 1648 году, зимуя у Авлая-тайджи на реке Чу, Зая-пандита по инициативе Авлая и Эрдэни-Батура, а также по просьбе других ойратских нойонов, создал новый ойратский алфавит «Тодо-бичиг» на основе старомонгольской письменности[3]. Перевёл с тибетского языка на ойратский примерно 170 произведений: от буддийских канонических книг из Ганджура и Данджура до философских и медицинских трактатов, сборников легенд и т. д.
Память
- В Элисте возле учебного корпуса КалмГУ установлен памятник Зая-Пандите на 3-ем проезде.
Напишите отзыв о статье "Зая-Пандита"
Примечания
- ↑ Ш. Норбо. «Зая-Пандита» Элиста 1999 г.
- ↑ 1 2 3 Д. Жүгдэрбарам [www.tsahim-toli.mn/index.php?option=com_content&view=article&id=686:zaybandid-namhaijamts&catid=42:soyol&Itemid=401 РАБЖАМБА ЗАЯ БАНДИДА НАМХАЙЖАМЦ «ОГТОРГУЙ ДАЛАЙ»- ЫН НОМЫН ӨРГӨӨ БАЙГУУЛНА ]
- ↑ 1 2 [www.solonggo.net/mdls/ah/ahw.aspx?pid=0&alias=menkcms&iid=39950&mid=4794&wv=P Заяа Бандида Намхайжамц]
- ↑ [www.history08.ru/?p=283#more-283 Ойратские просветители Нейджи-тойн, Зая-Пандита и их деятельность]
- ↑ Митиров А. Г. [kalmyki.narod.ru/projects/kalmykia2005/html/mitirov/zayapandita.htm Ойраты-калмыки: века и поколения. — Элиста: Калм. кн. изд-во, 1998.]
Литература
- Раднабхадра. Лунный свет: История рабджам Зая-пандиты. Серия: Памятники культуры Востока. Издательство: Санкт-Петербург, 1999 г. 176 стр. ISBN 5-85803-095-5. Тираж: 500 экз.
- Бадмаев А. В. Зая-Пандита. — Элиста, 1968.
- Голстунский К. Ф. [Биография Зая-Пандиты] // Монголо-ойратские законы 1640 г. — СПб, 1880. С. 121—130.
- Ринчэн. Ойратские переводы с кит[айского] // Rocznik Orientalistyczny. — Warszawa, 1966. V. 30. Z. I. P. 59—73.
- Ш. Норбо. Зая-Пандита. Элиста 1999 г.
|
Это заготовка статьи о Калмыкии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи о лингвисте. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Зая-Пандита
– По месту должно быть неприятель? – опять повторил Ростов.– Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним.
Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l'empereur, l'empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.
Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова.
– А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного.
– Слушаю с.
Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.
– Ваше благородие, вот он! – проговорил сзади один из гусар.
И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.
Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
