За Родину, за Сталина!

«За Родину, за Сталина!» — политический лозунг, применявшийся некоторыми как боевой клич в Красной армии и на флоте во время Великой Отечественной войны.

Использование в СМИ

В печати появился в сентябре 1938 года в статьях газет «Правда» и «Красная Звезда» о боях за озеро Хасан (шли с 29 июля по 8 августа): «„Вперед, за Родину, за Сталина!“ — кричим мы с командиром во весь голос» («Правда», 1 сентября, статья «За родину!» заместителя политрука Г. Сазыкина); «за Родину, за Сталина не пожалею жизни!» (письмо бойца Ивана Некимина, цитируется в «Красной Звезде», 11 сентября)

17 июня 1939 года опубликована песня «Авиационная» на слова Лебедева-Кумача, прозвучавшая в фильме «Эскадрилья № 5», где есть строчка «За Родину, за Сталина»

В 1940 году лозунг появился на предвыборных плакатах уже в канонической форме За Родину, за Сталина!

Девизом За Родину, за Сталина! в разных вариациях завершались некоторые приказы о наступлении в Красной Армии.

Приказ командующего войсками Ленинградского фронта 67-й армии о проведении операции «Искра» от 11 января 1943 года завершался призывом:

Пусть воссоединится со всей страной освобожденный от вражеской осады Ленинград.      В бой, в беспощадный бой с врагом, мужественные воины!      За Ленинград, за Родину, за Сталина! Вперед!

Во время Великой Отечественной печатались книги

• Щукин К. П. За родину, за Сталина: сборник материалов о боевых эпизодах действующей Красной Армии. — Л., 1941 год
• За Родину, за Ленинград. — Л. 1944 год

После войны, но при жизни Сталина:

• Тичина П. Г. За Сталина, за Родину, за мир! — М. :Советский писатель. — 1951 год

Историческая достоверность

Рассказывает Алексей Иванович Калабин: "В ночь с 1 на 2 октября нам был дан приказ форсировать Днепр. Мы должны были захватить немецкий плацдарм и удержать его до прихода наших остальных сил. В распоряжении у нас 14 лодок, в каждой — по 7 человек. Отплыв какое-то расстояние от берега, наши лодки стали тонуть одна за другой: плохо были законопачены. Солдаты подняли крик: «Помогите!» Немец проснулся — давай поливать нас пулеметным, артиллерийским, минометным огнём. Все наши кто руками, кто подручными средствами стали ускорять греблю. Не доплыв несколько метров до цели, и наша лодка была подбита. Ничего не оставалось, как вплавь добираться до берега. У меня ко всему прочему за ремнем — телефонный провод, с помощью которого должны связь тянуть. Выскочили на берег и пошли в атаку: «Ура! За Родину! За Сталина!»

Из наградного листа Сергеева Алексея Маркеловича: «10 марта 1943 года в районе населённого пункта Бишкинь Сумской области противник, сконцентрировав большие силы, перешел в наступление и стремился путём окружения уничтожить нашу часть. На позиции 1-го стрелкового батальона 722-го стрелкового полка наступала большая группа противника, в несколько раз превосходившая наши силы. По данным разведки стало ясно, что батальон попал в окружение. Командир батальона, выяснив и оценив обстановку, решил под прикрытием пулемётного огня вывести батальон из окружения. С этой задачей он отдал приказание: — Сержант Сергеев, вы остаетесь со своим пулемётом на месте. Любой ценой задержать противника пулемётным огнём. Несмотря на явно угрожающую смертельную опасность для своей жизни, сержант Сергеев ответил: — Товарищ комбат, Ваш приказ будет выполнен. Погибну за Родину, за Сталина, но врага задержу.»

Из описания боевого подвига Арлашкина Григория Фадеевича: «В самый критический момент боя, когда противник для того, чтобы организоваться, сильным пулеметным огнём и огнём самоходных орудий пытался приостановить наступление цепи, товарищ Арлашкин, выбежал вперед боевых порядков с криком „За Родину, за Сталина“ увлек за собой бойцов, опрокинул противника и на плечах бегущих в панике фашистов батальон ворвался в город Мельзак и после 4-х часового уличного боя, штурмом овладел центральной частью города.»

На другом сайте — militera.lib.ru (интернет-библиотека военной литературы) снова зададим в поиск выражение «За Сталина». Результатом будут множество воспоминаний и мемуаров ветеранов войны.

Должен сказать, что очень точно высказался по данному вопросу ветеран штрафбата Александр Васильевич Пыльцын,: «И я считаю: те, кто теперь говорят о том, что тогда, вставая в атаку, не кричали „За Родину, за Сталина!“, а если эти слова и произносились, то только политруками, — лукавят. Или им не приходилось личным примером поднимать взводы или роты в атаку. Не часто звучали эти слова, не всегда для них были подходящие обстоятельства, но я, например, не раз произносил их, хотя и не был политработником по должности. Наверное, каждый боевой офицер-коммунист считал себя немного комиссаром в лучшем смысле этого слова. Так было.»

В произведениях Виткора Платоновича Некрасова тоже присутствует лозунг «За Родину! За Сталина!»: "Приказ есть приказ. Людей, человек двадцать, я собрал, но до выполнения задания забежал к Ваньке Фищенко и угощен там был полной кружкой горилки. Кончилось всё медсанбатом. Сколько мы там пробежали, «За Родину! За Сталина!», уже не помню, помню только, что с поля боя волокло меня не менее четырёх человек — как-никак командира из-под огня спасали. "(Виктор Некрасов, «По обе стороны стены»).

Надпись на стене Брестской Крепости. Пример настоящего мужества и героизма. Они предпочли смерть плену, сражались до конца.

Стоит упомянуть отрывок из воспоминаний Горелова Сергея Дмитриевича: «Поражения не могли нас сломить — мы к ним относились как к временному явлению. Настолько было цельное воспитание и так велика любовь к Родине. Клич „За Сталина! За Родину!“ звучал для нас как молитва! За всю войну я даже признака трусости нигде не видел! Может быть, где-то это и было. Но в своем окружении я с этим явлением не встречался.» (Артем Драбкин Я дрался на истребителе. Принявшие первый удар. 1941—1942)

В мае 1942 года три партизанских отряда из Тулы были переброшены к линии фронта с целью уничтожения немецкой заставы. В результате кровопролитных боев часть советских бойцов оказалась в окружении. И уже не думая о возможности выжить, трое совсем юных партизан оставили эту записку… Через несколько дней её принесли из поиска армейские разведчики вместе с подобранным на поле боя оружием. (Архив УФСБ РФ по ТО)

Интересно воспоминание отца Дмитрия Хмеля, ветерана войны: «Я видел, что почти все солдаты не только кричали „за Родину, за Сталина“, но и молились. И так с молитвой, с верой рвались в бой.»

Лозунг «За Родину! За Сталина!» звучал на фронтах Великой Отечественной войны. Для многих граждан СССР Сталин был олицетворением советской власти и советского государства и многие шли в бой с его именем совершенно искренне.

Ряд современных историков оспаривают утверждение о том, что солдаты повсеместно шли в бой под лозунгом «За Родину, за Сталина!». В частности, историк и глава «Мемориала», А. Рогинский, даёт следующую оценку

Миф — что солдаты бежали в атаку с именем Сталина. Солдаты бежали совершенно с другими русскими словами в устах — об этом свидетельствуют мемуаристы и письма ветеранов.

Доктор исторических наук Г. Мирский:

Так вот. Уже в феврале того же года, я говорю мне 15 лет, ещё до того как я поступил работать в теплосеть, я был санитаром в госпитале здесь, в Москве. Прибывали раненые с фронта. И я с ними беседовал, разговаривал, на несколько лет они старше меня были, многие умирали утром приходишь, в морг его надо везти. Так вот они рассказывали о том, как они воюют и как их гонят в атаку неподготовленных совершенно, и как они погибают. И когда я спрашиваю "А интересно, вот, вы кричите «За родину, за Сталина?» Они говорят: «Да ты что? Только „Ура!“ кричишь или матом орешь, вот и все. А там политрук сзади и так далее» ……. Установленный ФАКТ . Атака подлодки С 13 на " Гутстлов " . Три поражают цель, четвёртая, с надписью «За Сталина», застревает в трубе торпедного аппарата, готовая взорваться при малейшем сотрясении. Но у Маринеско, умение дополняется везением..firstop.ru/eto-interesno/history/7-luchshih-podlodok-vtoroj-mirovoj

—

Правозащитница и диссидент Елена Боннэр, которая на протяжении всей войны была в армии, так описывает этот лозунг: «С начала и до конца войны, а потом ещё немножко после неё, приблизительно до конца августа 1945-го, я была в армии. Не в штабах, а среди этих самых раненых солдат и моих рядовых солдат-санитаров. И я ни разу не слышала „В бой за Родину! В бой за Сталина!“. Ни разу! <…>Воевали не за Родину и не за Сталина, просто выхода не было: впереди немцы, а сзади СМЕРШ».

В ходе опросов ветеранов военными историками А. Драбкиным, К. Чиркиным и др. на ресурсе «[iremember.ru/ Я помню]» им задавались, в числе прочих, и вопрос о том, слышали ли они лично крики «За Сталина!». Были получены и утвердительные ответы.

Также упоминание о произнесении данной фразы в боевых эпизодах встречается, в настоящее время, в воспоминаниях различных ветеранов.

М. Бахтин, по воспоминаниям В. Кожинова, считал, что на фронте были люди верующие в сакральное значение формулы «За Сталина!» — они считали, что упоминание Сталина поможет им выжить в сложной боевой ситуации. Известный антисоветчик Александр Казанцев утверждал, что «русские солдаты шли в бой с криком „За Родину!“, а сзади бежали политруки и надрываясь добавляли — И за Сталина, за Сталина!».

См. также

• Ура!
• Политический лозунг
• Советизм

Литература

• К. П. Щукин, «За родину, за Сталина: сборник материалов о боевых эпизодах действующей Красной Армии.» — Л., 1941 год.
• «За Родину, за Ленинград.» — Л. 1944 год.
• П. Г. Тичина, «За Сталина, за Родину, за мир!» — М. :Советский писатель. — 1951 год.

Ссылки

• [sovmusic.narod.ru/mp3/vypjem.mp3 Песня «Наш тост» («Выпьем за Родину, выпьем за Сталина…»)] (1942) / Музыка Исаака Любана, слова Матвея Косенко и Арсения Тарковского
• [avmalgin.livejournal.com/1280752.html «Наш тост»] в исполнении Изабеллы Юрьевой 1947
• [www.novayagazeta.ru/society/4043.html "Все кричали: «Ё…т…м!!!» («Никто в атаке не кричал: „За Родину! За Сталина!“»)] Интервью с Черняевым Анатолием Сергеевичем

Отрывок, характеризующий За Родину, за Сталина!

Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.


Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…