Орден «За заслуги перед Итальянской Республикой»

Орден «За заслуги перед Итальянской Республикой»
Оригинальное название	Ordine al Merito della Repubblica Italiana
Страна	Италия Италия
Тип	Орден
Статус	вручается
Статистика
Дата учреждения	1951 год

Орден «За заслуги перед Итальянской Республикой» (итал. Ordine al merito della Repubblica Italiana, сокращённое наименование OMRI) — высший орден Италии.

Главой ордена является Президент Италии, он возглавляет Совет ордена, в который, помимо Президента, входят Канцлер ордена и 16 членов. Канцелярия ордена находится в Риме.

История ордена

Учреждён законом № 178 от 3 марта 1951 года (вступил в силу с 1952 года). Орден предназначен для награждения за значительные заслуги перед нацией в области литературы, искусства, экономики, благотворительности, общественной и гуманитарной деятельности. Награждаются гражданские и военные государственные служащие за выдающиеся заслуги.

Орден заменил отменённые в 1951 году королевские ордена Благовещенья (итал. Ordine della santissima Annunziata), Короны Италии (итал. Ordine della Corona d’Italia) и Святых Маврикия и Лазаря (итал. Ordine dei Santi Maurizio e Lazzaro)

30 марта 2001 года установлены новые орденские знаки.

Степени ордена

1. Кавалер Большого креста, декорированного большой лентой (итал. cavaliere di gran croce decorato di gran cordone)
2. Кавалер Большого креста (итал. cavaliere di gran croce)
3. Великий офицер (итал. grande ufficiale)
4. Командор (итал. commendatore)
5. Офицер (итал. ufficiale)
6. Кавалер (итал. cavaliere)

Кавалер Большого креста на цепи

(1951—2001 годы); (с 2001 года)

Наивысшая степень ордена. Степень предназначена для глав государств. Знак ордена носится на цепи, золотая восьмиконечная звезда на левой стороне груди.

Кавалер Большого креста

(1951—2001 годы); (с 2001 года)

Кавалеры носят знак на зелёно-красной плечевой ленте и восьмиконечную звезду на левой стороне груди.

Великий офицер

(1951—2001 годы); (с 2001 года)

Награждённые носят знак на шейной ленте (женщины на банте, на груди) и четырёхконечную звезду (до 2001 года — восьмиконечную) на левой стороне груди.

Командор

(1951—2001 год); (с 2001 года)

Знак носится на шейной ленте, звезды нет. Женщины носят знак на груди, на банте из орденской ленты.

Офицер

(1951—2001 год); (с 2001 года)

Золотой знак, без эмали, носится на левой стороне груди. Для женщин предусмотрен бант из орденской ленты.

Кавалер

(1951—2001 годы); (с 2001 года)

Серебряный знак, без эмали, носится на левой стороне груди. Для женщин предусмотрен бант из орденской ленты.

Порядок награждения

Орденом награждает Президент Италии с согласия Председателя Совета Министров Италии. В особых случаях, Президент может произвести награждение по собственной инициативе (лат. Motu proprio).

Обычно, награждение производится 2 раза в год — 2 июня (День основания республики) и 27 декабря (День Конституции).

Награждают орденом лиц старше 35 лет. Как правило, промежуток между награждениями должен составлять не менее трёх лет. Сенаторы и Депутаты не могут быть награждены орденом до выхода в отставку.

См. также

• Военные награды Италии

Ссылки

• Закон 1951 года. [www.quirinale.it/onorificenze/fontinormative/leggeomri1.html Istituzione dell’Ordine «Al merito della Repubblica italiana» e disciplina del conferimento e dell’uso delle onorificenze. L. 3 marzo 1951, n. 178 (1).]  (итал.)
• Декрет Президента 2001 года об изменении внешнего вида знаков ордена. [www.quirinale.it/onorificenze/insegne/insegne_omri_legge.htm DECRETO DEL PRESIDENTE DELLA REPUBBLICA 30 marzo 2001, n.173 Regolamento recante modifica dell’articolo 14 del decreto del Presidente della Repubblica 13 maggio 1952, n. 458, in materia di caratteristiche delle decorazioni per le classi di onorificenze. (GU n. 113 del 17-5-2001)] (итал.)
• Изображения новых знаков ордена. [www.quirinale.it/onorificenze/cappello/omri.htm Ordine al Merito della Repubblica Italiana] (итал.)

Отрывок, характеризующий Орден «За заслуги перед Итальянской Республикой»

Через неделю вышел отпуск. Гусары товарищи не только по полку, но и по бригаде, дали обед Ростову, стоивший с головы по 15 руб. подписки, – играли две музыки, пели два хора песенников; Ростов плясал трепака с майором Басовым; пьяные офицеры качали, обнимали и уронили Ростова; солдаты третьего эскадрона еще раз качали его, и кричали ура! Потом Ростова положили в сани и проводили до первой станции.
До половины дороги, как это всегда бывает, от Кременчуга до Киева, все мысли Ростова были еще назади – в эскадроне; но перевалившись за половину, он уже начал забывать тройку саврасых, своего вахмистра Дожойвейку, и беспокойно начал спрашивать себя о том, что и как он найдет в Отрадном. Чем ближе он подъезжал, тем сильнее, гораздо сильнее (как будто нравственное чувство было подчинено тому же закону скорости падения тел в квадратах расстояний), он думал о своем доме; на последней перед Отрадным станции, дал ямщику три рубля на водку, и как мальчик задыхаясь вбежал на крыльцо дома.
После восторгов встречи, и после того странного чувства неудовлетворения в сравнении с тем, чего ожидаешь – всё то же, к чему же я так торопился! – Николай стал вживаться в свой старый мир дома. Отец и мать были те же, они только немного постарели. Новое в них било какое то беспокойство и иногда несогласие, которого не бывало прежде и которое, как скоро узнал Николай, происходило от дурного положения дел. Соне был уже двадцатый год. Она уже остановилась хорошеть, ничего не обещала больше того, что в ней было; но и этого было достаточно. Она вся дышала счастьем и любовью с тех пор как приехал Николай, и верная, непоколебимая любовь этой девушки радостно действовала на него. Петя и Наташа больше всех удивили Николая. Петя был уже большой, тринадцатилетний, красивый, весело и умно шаловливый мальчик, у которого уже ломался голос. На Наташу Николай долго удивлялся, и смеялся, глядя на нее.
– Совсем не та, – говорил он.
– Что ж, подурнела?
– Напротив, но важность какая то. Княгиня! – сказал он ей шопотом.
– Да, да, да, – радостно говорила Наташа.
Наташа рассказала ему свой роман с князем Андреем, его приезд в Отрадное и показала его последнее письмо.
– Что ж ты рад? – спрашивала Наташа. – Я так теперь спокойна, счастлива.
– Очень рад, – отвечал Николай. – Он отличный человек. Что ж ты очень влюблена?
– Как тебе сказать, – отвечала Наташа, – я была влюблена в Бориса, в учителя, в Денисова, но это совсем не то. Мне покойно, твердо. Я знаю, что лучше его не бывает людей, и мне так спокойно, хорошо теперь. Совсем не так, как прежде…
Николай выразил Наташе свое неудовольствие о том, что свадьба была отложена на год; но Наташа с ожесточением напустилась на брата, доказывая ему, что это не могло быть иначе, что дурно бы было вступить в семью против воли отца, что она сама этого хотела.
– Ты совсем, совсем не понимаешь, – говорила она. Николай замолчал и согласился с нею.
Брат часто удивлялся глядя на нее. Совсем не было похоже, чтобы она была влюбленная невеста в разлуке с своим женихом. Она была ровна, спокойна, весела совершенно по прежнему. Николая это удивляло и даже заставляло недоверчиво смотреть на сватовство Болконского. Он не верил в то, что ее судьба уже решена, тем более, что он не видал с нею князя Андрея. Ему всё казалось, что что нибудь не то, в этом предполагаемом браке.
«Зачем отсрочка? Зачем не обручились?» думал он. Разговорившись раз с матерью о сестре, он, к удивлению своему и отчасти к удовольствию, нашел, что мать точно так же в глубине души иногда недоверчиво смотрела на этот брак.
– Вот пишет, – говорила она, показывая сыну письмо князя Андрея с тем затаенным чувством недоброжелательства, которое всегда есть у матери против будущего супружеского счастия дочери, – пишет, что не приедет раньше декабря. Какое же это дело может задержать его? Верно болезнь! Здоровье слабое очень. Ты не говори Наташе. Ты не смотри, что она весела: это уж последнее девичье время доживает, а я знаю, что с ней делается всякий раз, как письма его получаем. А впрочем Бог даст, всё и хорошо будет, – заключала она всякий раз: – он отличный человек.


Первое время своего приезда Николай был серьезен и даже скучен. Его мучила предстоящая необходимость вмешаться в эти глупые дела хозяйства, для которых мать вызвала его. Чтобы скорее свалить с плеч эту обузу, на третий день своего приезда он сердито, не отвечая на вопрос, куда он идет, пошел с нахмуренными бровями во флигель к Митеньке и потребовал у него счеты всего. Что такое были эти счеты всего, Николай знал еще менее, чем пришедший в страх и недоумение Митенька. Разговор и учет Митеньки продолжался недолго. Староста, выборный и земский, дожидавшиеся в передней флигеля, со страхом и удовольствием слышали сначала, как загудел и затрещал как будто всё возвышавшийся голос молодого графа, слышали ругательные и страшные слова, сыпавшиеся одно за другим.