Медаль «За любовь к Отечеству»

Медаль «За любовь к Отечеству»
Страна	Российская империя
Тип	медаль
Кому вручалась	крестьянам Московской губернии, проявившим себя в партизанском движении в ходе Отечественной войны 1812 года
Статистика
Дата учреждения	9 февраля 1813
Учредитель	Александр I
Количество награждений	25
Диаметр	28 мм
Материал	серебро

За любовь к Отечеству — российская наградная медаль.

История и вручение медали

Учреждена 9 февраля 1813 года решением императора России Александра I с целью награждения крестьян Московской губернии, участвовавших в партизанском движении в ходе Отечественной войны 1812 года. Награждение ею было оформлено как разовое «всемилостивейшее высочайшее пожалование» группе поименно названных крестьян. По представлению московского градоначальника Ф. В. Ростопчина к награде были представлены 27 крестьян из Бронницкого, Верейского, Волоколамского, Звенигородского и Можайского уездов Московской губернии. Вручение производилось 25 мая 1813 года в Москве лично Ф. В. Ростопчиным. Так как двое крестьян не дожило до церемонии вручения, фактически было вручено 25 медалей, две оставшиеся были отправлены на Монетный двор на переплавку.

Описание медали

На аверсе медали (лицевой стороне) помещены погрудное, обращенное вправо профильное изображение Александра I и дуговая надпись: «Александръ I Имп. Всеросс.», на обрезе шеи портрета латинским шрифтом дана подпись главного медальера Санкт-Петербургского монетного двора К. Леберехта. На реверсе (оборотной стороне) — внутри дубового венка, перевитого сверху и снизу лентами, надпись в пять строк: «За любовь къ Отечеству 1812». Медаль была изготовлена из серебра, диаметр — 28 мм; сверху медали — ушко для ношения. Эта медаль предназначалась для ношения на груди на Владимирской муаровой ленте.

Из-за того, что награждение состоялось лишь единожды и награждены были всего 25 человек, медаль «За любовь к Отечеству» чрезвычайно редка. В подлинниках её имеют лишь Государственный Исторический музей в Москве и Государственный Эрмитаж (в Государственном Эрмитаже имеются три медали, но две из них отчеканены без ушка, а следовательно, являются либо пробными оттисками, либо, что более вероятно, экземплярами, изготовленными на Монетном дворе подлинными штемпелями, но в более позднее время по заказам коллекционеров).

Изображения медалей

• Медаль Любовь к Отечеству 2.jpg

  Аверс

• Медаль Любовь к Отечеству 1.jpg

  Реверс

Ссылки

• В. В. Бартошевич. [medalirus.narod.ru/Tools/bartosh_9.htm Из истории награждения крестьянских партизан 1812 г.: медаль «За любовь к отечеству»] (рус.). Проверено 9 января 2010. [www.webcitation.org/66lhrowUW Архивировано из первоисточника 8 апреля 2012].
• А. М. Бирюков. [www.xxc.ru/stati/text019.htm Награды Отечественной войны 1812 года] (рус.). Проверено 9 января 2010. [www.webcitation.org/6IJoS9zqG Архивировано из первоисточника 23 июля 2013].

Отрывок, характеризующий Медаль «За любовь к Отечеству»

Пьер продолжал по французски уговаривать офицера не взыскивать с этого пьяного, безумного человека. Француз молча слушал, не изменяя мрачного вида, и вдруг с улыбкой обратился к Пьеру. Он несколько секунд молча посмотрел на него. Красивое лицо его приняло трагически нежное выражение, и он протянул руку.
– Vous m'avez sauve la vie! Vous etes Francais, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз,] – сказал он. Для француза вывод этот был несомненен. Совершить великое дело мог только француз, а спасение жизни его, m r Ramball'я capitaine du 13 me leger [мосье Рамбаля, капитана 13 го легкого полка] – было, без сомнения, самым великим делом.
Но как ни несомненен был этот вывод и основанное на нем убеждение офицера, Пьер счел нужным разочаровать его.
– Je suis Russe, [Я русский,] – быстро сказал Пьер.
– Ти ти ти, a d'autres, [рассказывайте это другим,] – сказал француз, махая пальцем себе перед носом и улыбаясь. – Tout a l'heure vous allez me conter tout ca, – сказал он. – Charme de rencontrer un compatriote. Eh bien! qu'allons nous faire de cet homme? [Сейчас вы мне все это расскажете. Очень приятно встретить соотечественника. Ну! что же нам делать с этим человеком?] – прибавил он, обращаясь к Пьеру, уже как к своему брату. Ежели бы даже Пьер не был француз, получив раз это высшее в свете наименование, не мог же он отречься от него, говорило выражение лица и тон французского офицера. На последний вопрос Пьер еще раз объяснил, кто был Макар Алексеич, объяснил, что пред самым их приходом этот пьяный, безумный человек утащил заряженный пистолет, который не успели отнять у него, и просил оставить его поступок без наказания.
Француз выставил грудь и сделал царский жест рукой.
– Vous m'avez sauve la vie. Vous etes Francais. Vous me demandez sa grace? Je vous l'accorde. Qu'on emmene cet homme, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз. Вы хотите, чтоб я простил его? Я прощаю его. Увести этого человека,] – быстро и энергично проговорил французский офицер, взяв под руку произведенного им за спасение его жизни во французы Пьера, и пошел с ним в дом.
Солдаты, бывшие на дворе, услыхав выстрел, вошли в сени, спрашивая, что случилось, и изъявляя готовность наказать виновных; но офицер строго остановил их.
– On vous demandera quand on aura besoin de vous, [Когда будет нужно, вас позовут,] – сказал он. Солдаты вышли. Денщик, успевший между тем побывать в кухне, подошел к офицеру.
– Capitaine, ils ont de la soupe et du gigot de mouton dans la cuisine, – сказал он. – Faut il vous l'apporter? [Капитан у них в кухне есть суп и жареная баранина. Прикажете принести?]
– Oui, et le vin, [Да, и вино,] – сказал капитан.


Французский офицер вместе с Пьером вошли в дом. Пьер счел своим долгом опять уверить капитана, что он был не француз, и хотел уйти, но французский офицер и слышать не хотел об этом. Он был до такой степени учтив, любезен, добродушен и истинно благодарен за спасение своей жизни, что Пьер не имел духа отказать ему и присел вместе с ним в зале, в первой комнате, в которую они вошли. На утверждение Пьера, что он не француз, капитан, очевидно не понимая, как можно было отказываться от такого лестного звания, пожал плечами и сказал, что ежели он непременно хочет слыть за русского, то пускай это так будет, но что он, несмотря на то, все так же навеки связан с ним чувством благодарности за спасение жизни.
Ежели бы этот человек был одарен хоть сколько нибудь способностью понимать чувства других и догадывался бы об ощущениях Пьера, Пьер, вероятно, ушел бы от него; но оживленная непроницаемость этого человека ко всему тому, что не было он сам, победила Пьера.