Збаражский, Кшиштоф

Князь Кшиштоф (Христофор) Збаражский (1580 — 6 марта 1627) — польский шляхтич и дипломат, староста кременецкий (1608—1627), великий коронный конюший (1615—1627), староста вислицкий, болеславецкий, грубешовский и солецкий. Второй сын князя Януша Збаражского и княжны Анны Четвертинской, младший брат князя Юрия (Ежи) Збаражского.

В 1609 принимал участие в военном походе Сигизмунда III Вазы против Москвы. В 1620—1621 годах участвовал в войне с Турцией и принимал участие в боях под Хотином. C 1622 по 1624 год Кшиштоф Збаражский служил послом Речи Посполитой в Османской империи. За 30 000 талеров посольство выкупило попавших в турецкий плен в битве при Цецоре, в том числе польного гетмана короного Станислава Конецпольского.

Был одним из основателей иезуитской коллегии в Виннице.

Кшиштоф Збаражский был братом Юрия Збаражского, последнего представителя рода Збаражских, умершего в 1631 г. Как и брат, он никогда не был женат и не оставил наследников.

Документы

• [www.vostlit.info/Texts/rus9/Zbarazskij/pred1.htm Донесение о посольстве князя К.Збаражского в Турцию в 1622—1623 гг.]
• [www.vostlit.info/Texts/rus9/Zbarazskij/pred2.htm К.Збаражский. "О состоянии Оттоманской империи и её войска]

Литература

• Chomętowski, «Ksiąźe Krzysztof Zbaraźeski» (Варшава, 1866).

Отрывок, характеризующий Збаражский, Кшиштоф

От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.