Зберанский, Чеслав

Чеслав Зберанский
Czesław Zbierański
Дата рождения:	6 декабря 1885(1885-12-06)
Место рождения:	Варшава (Царство Польское, Российская империя)
Дата смерти:	31 мая 1982(1982-05-31) (96 лет)
Место смерти:	Нью-Йорк
Страна:	Российская империя Российская империя, Польша Польша, США США
Научная сфера:	авиастроение
Альма-матер:	Львовская Политехника
Известен как:	авиаконструктор биплана «Zbierański і Cywinski», пионер польской авиации
Награды и премии:

Чеслав Михал Зберанский (польск. Czesław Zbierański; 6 декабря 1885, Варшава — 31 мая 1982, Нью-Йорк, США) — польский инженер, пионер польской авиации, авиаконструктор, майор Войска Польского.

Биография

После окончания учебы во «Львовской Политехнике» инженер Зберанский всерьез заинтересовался авиацией.

Стал одним из основателей «Кружка Авиаторов», в котором начал заниматься проектированием самолета собственной конструкции. В ходе работы к Зберанскому присоединился инженер Станислав Цивинский. В результате ими был сконструирован и построен биплан Zbierański і Cywinski.

Первое летное испытание самолета было осуществено в мае 1911, оно закончилось неудачей (сгорела часть панели фюзеляжа). Вторая попытка 25 сентября 1911 оказалась успешной. Пилот — испытатель Михал Сципио дель Кампо дал положительное заключение о его возможностях. Самолет новой конструкции был передан в производство и эксплуатацию.

Таким образом, наряду с самолетом «Ласточка» (пол. Jaskółka) авиаконструктора Эдмунда Либанского биплан «Zbierański і Cywinski» стал первым летающим (частично металлической конструкции) самолётом в Царстве Польском.

Участник Первой мировой войны. Служил в добровольческом военном объединении — Польские легионы, затем Польской военной организации.

Воевал на советско-польском фронте в авиации армии Галлера.

После демобилизации в 20-х годах ХХ в. занялся выпуском самолетов, мотоциклов, железнодорожных дрезин и пр.

В 1930-х работал на различных должностях в государственной администрации II Речи Посполитой. Был старостой Лунинецкого повета, a затем до сентября 1939 — старостой Пружанского повета Полесского воеводства в Западной Белоруссии.

В 1939 эмигрировал во Францию. Во время Второй мировой войны Чеслав Зберанский в 1940 во Франции организовал и руководил Бюро военной промышленности. Позже эмигрировал в Канаду, где работал над производством зенитных орудий, занимался техническим контролем за выпуском самолетов Anson V в компании «Federal Aircraft Company».

В конце войны переехал в США. Умер 31 мая 1982 в Нью-Йорке.

Награды

• Серебряный крест военного ордена Virtuti Militari
• Крест Независимости
• Командорский крест Ордена Возрождения Польши
• Рыцарь (Кавалерский крест) Ордена Возрождения Польши
• Четыре Креста Храбрых
• Золотой Крест Заслуги с мечами
• Золотой крест Лиги воздушной и противогазовой защиты (Liga Obrony Powietrznej i Przeciwgazowej)

Ссылки

• [encyklopedia.pwn.pl/haslo.php?id=4000780 Czesław Zbierański]
• [www.elknet.pl/historia-lotnictwa/av_hist/index.php?position=0.1.47 Биография и портрет Зберанского]

Отрывок, характеризующий Зберанский, Чеслав

– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.


Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.