Прайснер, Збигнев

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Збигнев Прайснер»)
Перейти к: навигация, поиск
Збигнев Прайснер
Zbigniew Preisner
Основная информация
Дата рождения

20 мая 1955(1955-05-20) (68 лет)

Место рождения

Бельско-Бяла, Польша

Страна

Польша Польша

Профессии

кинокомпозитор

Сотрудничество

Кшиштоф Кеслёвский

Награды

Сезар (1994), Серебряный медведь Берлинского кинофестиваля (1997)

[www.preisner.com/ isner.com]

Зби́гнев Пра́йснер (польск. Zbigniew Preisner, род. 20 мая 1955 года в Бельско-Бяло, Польша) — известный польский композитор, пишущий музыку для кино. Знаменит своей работой с известным польским режиссёром и кинодраматургом Кшиштофом Кесьлевским.





Жизнь и работа

Прайснер изучал историю и философию в Кракове. Он никогда не брал уроки музыки, а учился, слушая и транскрибируя партии с записей.

Прайснер больше всего известен как композитор музыки к фильмам Кесьлевского. В некоторых из них музыка Прайснера присваивается вымышленному голландскому композитору Ван ден Буденмаеру. Аналогично, в фильме Три цвета: Синий «Песня за объединение Европы», написанная Прайснером, предполагалась быть сочинённой одним из героев фильма.

После сотрудничества с соавтором сценария Агнешкой Холланд в кесьлевских «Трех цветах», Френсис Форд Коппола — продюсер фильма Таинственный сад (реж. А. Холланд), попросил Прайснера написать музыку для этого фильма.

Хотя Прайснера и ассоциируют с Кесьлевским, он писал музыку и для других режиссёров, получив премию Сезар за работу в фильме Жана Бекера «Элиза». Он также выигрывал и другие награды, включая Сезара 1994 года за фильм «Три цвета: Красный» и Серебряного медведя на Берлинском кинофестивале в 1997 году за фильм «Островок на Птичьей улице».

В 1988 году Прайснер написал первое крупное произведение, Реквием по моему другу, которое не предназначалось для кино. Первоначально предполагалось, что Кшиштоф Писиевич напишет сценарий, а Кесьлевский срежиссирует его, но после смерти Кесьлевского это произведение стало своего рода его поминовением.

Он сочинил музыку для People’s Century — документального двадцатишестисерийного фильма, сделанного совместными усилиями британской телекомпании BBC и американской телекомпании PBS.

Он также написал музыку к фильму Томаса Винтерберга Всё о любви (2003).

Стиль Прайснера можно назвать романтическим, с заметным влиянием Яна Сибелиуса.

Самые известные произведения

Произведения для оркестра

  • Реквием по моему другу (1998)
  • Жизнь (1988)

Произведения для соло-инструментов

  • 10 легких пьес для пианино (2000)

Музыка для кино

Достижения

Номинации

Награды

Напишите отзыв о статье "Прайснер, Збигнев"

Примечания

  1. 1 2 3 [replay.web.archive.org/20061106182118/www.lescesarducinema.com/cesar/personne_gen_cpersonne=41284.html Страница Збигнева Прайснера] на сайте премии «Сезар» (фр.)
  2. [www.lescesarducinema.com/php/tools/getFile.php?dir=presse_com&file=080125_CP-Liste_des_Nominations_Cesar_2008.pdf Номинанты] на премию «Сезар» 2008 года (фр.)
  3. [www.goldenglobes.org/browse/member/30466 Страница Збигнева Прайснера] на сайте Голливудской ассоциации зарубежной прессы (англ.)
  4. [replay.web.archive.org/20040310121934/www.genieawards.ca/genie23/noms.cfm?catid=16000 Лауреат и номинанты] 23-й ежегодной премии «Джини» в категории «Лучшая музыка к фильму» (англ.)
  5. [www.berlinale.de/en/archiv/jahresarchive/1997/03_preistr_ger_1997/03_Preistraeger_1997.html Лауреаты премий] Берлинского кинофестиваля 1997 года (англ.)

Ссылки


Отрывок, характеризующий Прайснер, Збигнев

И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c'etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».