Зборовская, Фаня Исааковна

Фаня Исааковна Зборовская (18 ноября 1897, Новоукраинка, Елисаветградского уезда, Херсонская губерния — 13 июня 1973, Москва) — советский педиатр и гигиенист, учёный-медик, организатор охраны здоровья детей. Кандидат медицинских наук (1936). Одна из ведущих работников в области организации охраны материнства и младенчества в СССР в 1930—1940-е годы.

Биография

Родилась в повете Новоукраинка Херсонской губернии, в семье мельника. Сдав экстерном экзамены за четыре класса мужской гимназии, в 1913 году поступила аптекарским помощником в местную аптеку; в 1916 году сдала экзамен на помощника провизора в Новороссийском университете и поселилась в Одессе, где окончила 7-й класс гимназии. В годы Гражданской войны работала медсестрой и провизором военно-санитарной службы и в 1921 году — фронтовой медсестрой под Кронштадтом. В 1921—1926 годах училась на медицинском факультете 1-го Московского государственного университета. Одновременно работала в женотделе на Хамовническом пивоваренном заводе и фабрике имени Свердлова. После года стажировки в Государственном научном институте охраны материнства и детства (ГНИОММ), была распределелна в Рязань, где была заведующей отделом охраны материнства и младенчества (ОММ) Горздрава, затем заведующей Горздравом и Облздравом.

С 1930 года — в аспирантуре в Институте социальной гигиены и организации здравоохранения, после окончания которой в 1933 году работала заведующей отделом организации детского здравоохранения там же и одновременно назначена ассистентом кафедры социальной гигиены 2-го Московского медицинского института (1933—1939). Многолетняя сотрудница О. П. Ногиной. Научный сотрудник Центрального НИИ охраны материнства и младенчества. 23 июня 1932 года утверждена директором ГНИОММа (Государственного научного института охраны материнства и младенчества), но должность заняла лишь 27 июня 1934 года. В 1938 году переведена в Наркомздрав СССР в качестве начальника отдела лечебно-профилактической помощи детям, одновременно — старший научный сотрудник Института охраны материнства и младенчества, а после его раздела в 1940 году — первый директор НИИ педиатрии Наркомздрава РСФСР (с 1945 года — АМН СССР), одновременно заведовала отделом гигиены и организации детского здравоохранения этого института, главный научный сотрудник.

В годы Великой Отечественной войны оставалась в Москве, в 1943 году опубликовала «Справочник для детского врача города». С 1945 года руководила центральным методическим кабинетом при управлении лечебно-профилактической помощи детям Минздрава СССР. Заведовала отделом охраны материнства и младенчества (ОММ) Наркомздрава СССР. 17 июня 1948 года покинула пост директора Института педиатрии АМН СССР, но продолжала возглавлять отдел гигиены и организации детских учрежденийй этого института. В 1949 году вышел её учебник «Организация лечебно-профилактической помощи детям». Несмотря на заступничество Г. Н. Сперанского и ряда старейших сотрудников Института педиатрии, в ходе кампании по борьбе с космополитизмом в ноябре 1951 года уволена также с поста заведующей отделом организации детского здравоохранения Института педиатрии АМН СССР. По ходатайству Г. Н. Сперанского назначена старшим научным сотрудником Центрального института санитарного просвещения Минздрава СССР (1951—1966).

Ф. И. Зборовская на протяжении многих лет была членом правления Всесоюзного общества детских врачей, членом бюро секции здравоохранения Всесоюзного гигиенического общества, членом Совета лечебно-профилактической помощи детям при Учёном совете Минздрава СССР, куратором проблемной комиссии Учёного совета по разделу «Физическое развитие, заболеваемость и организация здравоохранения». В 1936—1941 годах — ответственный редактор журнала «Вопросы материнства и младенчества», заместитель ответственного редактора журнала «Медицинская сестра», член редколлегии журнала «Педиатрия».

Автор ряда научных трудов по организации здравоохранения, физиологии и популярных публикаций для матери и ребёнка.

Награды

• орден Трудового Красного Знамени (17.11.1947)
• орден «Знак Почёта» (1943)
• медали

Семья

В 1920-е годы была замужем за физиологом Александром Осиповичем Долиным. Их дочь — Людмила Александровна Долина (1923—1999), детский патологоанатом, научный сотрудник Центрального НИИ курортологии и физиотерапии, кандидат медицинских наук. Внуки — Александр Аркадьевич Долин, востоковед-японист, переводчик художественной литературы с японского языка, и Вероника Аркадьевна Долина, автор-исполнитель песен.

Сестра — нейрофизиолог Ида Исааковна Зборовская. Внучатая племянница — актриса Марина Левтова.

Монографии

• Ретикуло-эндотелиальная система, кроветворение и пигментный обмен. Сборник научных трудов Центрального научно-исследовательского института охраны материнства и младенчества НКЗ. Под редакцией Ф. И. Зборовской. М.—Л.: Биомедгиз, 1935.
• Сборник учебных планов и программ для краткосрочных курсов по подготовке и повышению квалификации работников детских учреждений ОММ. Под редакцией Ф. И. Зборовской. М.: Центральный научно-исследовательский институт охраны материнства и младенчества НКЗ, 1935.
• Проблема кори на современном этапе. Сборник научных трудов Центрального научно-исследовательского института охраны материнства и младенчества НКЗ. Под редакцией Ф. И. Зборовской. М.—Л.: Биомедгиз, 1936.
• Хроническая гидроцефалия в раннем детском возрасте. Сборник научных трудов под редакцией Ф. И. Зборовской. М.—Л.: Государственное издательство биологической и медицинской литературы, 1936.
• Организация лечебно-профилактической помощи детям. Пособие для медицинских сестёр. М.: Биомедгиз, 1941.
• Справочник для детского врача города. М.: Медгиз, 1943.
• XXV лет Института педиатрии: 1922—1947. Юбилейный сборник. Под редакцией Ф. И. Зборовской и Г. Н. Сперанского. М.: АМН СССР, 1947.
• Организация лечебно-профилактической помощи детям. М.: Медгиз, 1949.
• О санитарно-просветительной работе сельских участковых больниц. Кишинёв: Госиздат Молдавии, 1955.
• Санитарно-просветительная работа по охране здоровья детей на селе. М.: Медгиз, 1955.
• О санитарно-просветительной работе сельских участковых больниц. М.: Центральный научно-исследовательский институт санитарного просвещения Министерства здравоохранения СССР, 1955.
• Санитарно-просветительная работа по охране здоровья детей на селе: Методические указания в помощь медицинским работникам сельских больниц, фельдшерских и фельдшерско-акушерских пунктов. Кишинёв: Госиздат Молдавии, 1956.
• Санитарное просвещение в детской больнице: Методика, организация и содержание. М.: Центральный научно-исследовательский институт санитарного просвещения Министерства здравоохранения СССР, 1956.
• Сельские ясли: В помощь председателям колхозов и работникам яслей. М.: Центральный научно-исследовательский институт санитарного просвещения Министерства здравоохранения СССР, 1956.
• Материалы для школ матерей и заочного обучения. В помощь педиатрам и работникам сельских медицинских учреждений. М.: Центральный научно-исследовательский институт санитарного просвещения Министерства здравоохранения СССР, 1960.
• В борьбе за санитарную культуру. Составитель Ф. И. Зборовская. М.: Центральный научно-исследовательский институт санитарного просвещения Министерства здравоохранения СССР, 1960.
• Ясли-сад. М.: Центральный научно-исследовательский институт санитарного просвещения Министерства здравоохранения СССР, 1959.
• Здоровый ребёнок: Альбом в помощь участковой сестре детской консультации-поликлиники. М.: Центральный научно-исследовательский институт санитарного просвещения Министерства здравоохранения СССР, 1960.
• Ясли-сад. М.: Центральный научно-исследовательский институт санитарного просвещения Министерства здравоохранения СССР, 1963.
• Санитарное просвещение в детской больнице: Содержание, методика и организация. Второе издание. М.: Центральный научно-исследовательский институт санитарного просвещения Министерства здравоохранения СССР, 1963.
• Охрана здоровья детей и санитарное просвещение родителей. М.: Центральный научно-исследовательский институт санитарного просвещения Министерства здравоохранения СССР, 1964.
• Методические указания о пропаганде гигиенических и медицинских знаний по охране здоровья детей. М.: Центральный научно-исследовательский институт санитарного просвещения Министерства здравоохранения СССР, 1965.
• Беседы участковой медицинской сестры детской поликлиники на тему «Как кормить ребёнка при естественном, смешанном и искусственном вскармливании». М.: Центральный научно-исследовательский институт санитарного просвещения Министерства здравоохранения СССР, 1967.
• Здоровый ребёнок. В помощь патронажной сестре детской консультации-поликлиники. М.: Центральный научно-исследовательский институт санитарного просвещения Министерства здравоохранения СССР, 1969.

Отрывок, характеризующий Зборовская, Фаня Исааковна

Уже близко становились французы; уже князь Андрей, шедший рядом с Багратионом, ясно различал перевязи, красные эполеты, даже лица французов. (Он ясно видел одного старого французского офицера, который вывернутыми ногами в штиблетах с трудом шел в гору.) Князь Багратион не давал нового приказания и всё так же молча шел перед рядами. Вдруг между французами треснул один выстрел, другой, третий… и по всем расстроившимся неприятельским рядам разнесся дым и затрещала пальба. Несколько человек наших упало, в том числе и круглолицый офицер, шедший так весело и старательно. Но в то же мгновение как раздался первый выстрел, Багратион оглянулся и закричал: «Ура!»
«Ура а а а!» протяжным криком разнеслось по нашей линии и, обгоняя князя Багратиона и друг друга, нестройною, но веселою и оживленною толпой побежали наши под гору за расстроенными французами.


Атака 6 го егерского обеспечила отступление правого фланга. В центре действие забытой батареи Тушина, успевшего зажечь Шенграбен, останавливало движение французов. Французы тушили пожар, разносимый ветром, и давали время отступать. Отступление центра через овраг совершалось поспешно и шумно; однако войска, отступая, не путались командами. Но левый фланг, который единовременно был атакован и обходим превосходными силами французов под начальством Ланна и который состоял из Азовского и Подольского пехотных и Павлоградского гусарского полков, был расстроен. Багратион послал Жеркова к генералу левого фланга с приказанием немедленно отступать.
Жерков бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадь и поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силы изменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не мог ехать туда, где было опасно.
Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
Высвободив ногу, он поднялся. «Где, с какой стороны была теперь та черта, которая так резко отделяла два войска?» – он спрашивал себя и не мог ответить. «Уже не дурное ли что нибудь случилось со мной? Бывают ли такие случаи, и что надо делать в таких случаях?» – спросил он сам себя вставая; и в это время почувствовал, что что то лишнее висит на его левой онемевшей руке. Кисть ее была, как чужая. Он оглядывал руку, тщетно отыскивая на ней кровь. «Ну, вот и люди, – подумал он радостно, увидав несколько человек, бежавших к нему. – Они мне помогут!» Впереди этих людей бежал один в странном кивере и в синей шинели, черный, загорелый, с горбатым носом. Еще два и еще много бежало сзади. Один из них проговорил что то странное, нерусское. Между задними такими же людьми, в таких же киверах, стоял один русский гусар. Его держали за руки; позади его держали его лошадь.
«Верно, наш пленный… Да. Неужели и меня возьмут? Что это за люди?» всё думал Ростов, не веря своим глазам. «Неужели французы?» Он смотрел на приближавшихся французов, и, несмотря на то, что за секунду скакал только затем, чтобы настигнуть этих французов и изрубить их, близость их казалась ему теперь так ужасна, что он не верил своим глазам. «Кто они? Зачем они бегут? Неужели ко мне? Неужели ко мне они бегут? И зачем? Убить меня? Меня, кого так любят все?» – Ему вспомнилась любовь к нему его матери, семьи, друзей, и намерение неприятелей убить его показалось невозможно. «А может, – и убить!» Он более десяти секунд стоял, не двигаясь с места и не понимая своего положения. Передний француз с горбатым носом подбежал так близко, что уже видно было выражение его лица. И разгоряченная чуждая физиономия этого человека, который со штыком на перевес, сдерживая дыханье, легко подбегал к нему, испугала Ростова. Он схватил пистолет и, вместо того чтобы стрелять из него, бросил им в француза и побежал к кустам что было силы. Не с тем чувством сомнения и борьбы, с каким он ходил на Энский мост, бежал он, а с чувством зайца, убегающего от собак. Одно нераздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом. Быстро перепрыгивая через межи, с тою стремительностью, с которою он бегал, играя в горелки, он летел по полю, изредка оборачивая свое бледное, доброе, молодое лицо, и холод ужаса пробегал по его спине. «Нет, лучше не смотреть», подумал он, но, подбежав к кустам, оглянулся еще раз. Французы отстали, и даже в ту минуту как он оглянулся, передний только что переменил рысь на шаг и, обернувшись, что то сильно кричал заднему товарищу. Ростов остановился. «Что нибудь не так, – подумал он, – не может быть, чтоб они хотели убить меня». А между тем левая рука его была так тяжела, как будто двухпудовая гиря была привешана к ней. Он не мог бежать дальше. Француз остановился тоже и прицелился. Ростов зажмурился и нагнулся. Одна, другая пуля пролетела, жужжа, мимо него. Он собрал последние силы, взял левую руку в правую и побежал до кустов. В кустах были русские стрелки.