Зборовский, Александр
| Зборовский Александр | |
| Aleksander Zborowski | |
 Герб Ястржембец | |
| Дата рождения: |
между 1579 и 1582 |
|---|---|
| Дата смерти: | |
| Отец: |
Самойло (Самуил) Зборовский |
| Мать: |
Софья Иордан |
| Супруга: |
Магдалена Фредро |
| Дети: |
Анна, Констанция и Адам |
Александр Зборовский (1579/1582 — 1637) — староста мендзыжецкий, младший сын польского магната Самуила Зборовского и Софьи Иордан.
Биография
В конце 1604 г. Александр Зборовский присоединился на Львовщине к Лжедимитрию и участвовал в его походе на Москву. В 1608 г. Александр Зборовский со своим полком перешел на службу к тушинскому самозванцу, получив от него чин полковника.
Летом 1608 г. Александр Зборовский перехватил стрелецкий конвой, который вез бывшую русскую царицу Марину Мнишек в Польшу, и доставил её в тушинский лагерь. Участвовал в осаде Троице-Сергиева монастыря и в боях с русскими войсками под командованием князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского, проиграв ему битву под Торжком.
В 1610 г. после разгрома отрядов тушинского вора и бегства последнего в Калугу полковник Александр Зборовский со своим полком (1500 чел.) отправился к польскому королю Сигизмунду III под Смоленск. Там присоединился к гетману польному коронному Станиславу Жолкевскому, который выступил из-под Смоленска в поход на Москву. Александр Зборовский со своим полком двигался в авангарде польского войска, участвовал в сражениях при Царёво-Займище и Клушине.
После завершения русско-польской войны (1609—1618) Александр Зборовский проживал в своих имениях под Львовом, где в 1634 г. выстроил костёл и завещал передать землю под строительство костёла святого Мартина. С ним угасла главная линия Зборовских.
Семья
Около 1622 г. женился на Магдалене Фредро, от брака с которой имел дочерей: Анну и Констанцию, а также одного сына Адама, который вступил в орден иезуитов и не оставил потомства.
Напишите отзыв о статье "Зборовский, Александр"
Отрывок, характеризующий Зборовский, Александр
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
