Зборовский, Самуил

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Зборовский, Самойло»)
Перейти к: навигация, поиск
Зборовский Самойло
укр. Зборовський Самійло
Место рождения:

город Золочев
(ныне Львовская область Украины)

Дата смерти:

26 мая 1584(1584-05-26)

Место смерти:

город Краков, Польша

Отец:

Мартин Зборовский

Мать:

Анна Конарская

Супруга:

Софья Иордан

Дети:

Самуил, Александр и Анна

Самойло (Самуи́л) Мартынович Зборо́вский (укр. Самійло (Самуїл) Мартинович Зборовський; ?, Золочев (ныне Львовская область Украины) — 26 мая 1584) — военный и политический деятель Речи Посполитой, ротмистр королевский, магнат, гетман Войска Запорожского в 1581 году.[1] Сын каштеляна краковского Мартина Зборовского и Анны Конарской, наиболее знаменитый из братьев.





Биография

Родился в городе Золочев (ныне Львовская область Украины) в семье польского шляхтича, дата рождения неизвестна.

Некоторое время находился при дворе польского короля Генриха Валуа. Во время коронационных пиршеств в Кракове, при вступлении последнего на престол в 1574 году, он в припадке гнева убил магната Андрея Ваповского, за что был осужден на вечное изгнание из Польши. Он удалился к низовым казакам и затем некоторое время жил при дворе седмиградского воеводы Стефана Батория, пока тот не был выбран в польские короли. В надежде получить помилование он самовольно вернулся в Польшу, но не был освобожден от наказания; тем не менее вместе с братьями Яном и Анджеем принимал участие в военных походах короля Стефана Батория на Русское государство. Вместе с воеводой брацлавским Янушем Збаражским Христофор Зборовский отличился в боях у Великих Лук и Торопцем.

По завершении войны Зборовский опять удалился к запорожцам, в 1581 году прибыл в Токмаковскую Сечь и был избран казаческим гетманом. Вёл переговоры с крымским ханом Мехмедом II Гераем, надеясь при его помощи завладеть Валахией.

В 1583 году (в союзе с Крымским ханством) инициировал поход на Молдавское княжество, намереваясь занять там престол. Зборовский возглавлял поход 2-тысячного казаческого отряда против турок в район Буго-Днесторовского лимана. В это же время, желая сохранить хорошие отношения с Турцией, призывал украинских казаков в поход на Персию, что вызвало протесты в казацких массах.

После провала молдавского похода в 1584 году (неудачные боевые действия, голод в войсках) Зборовский вернулся на родину, безнаказанно разъезжал по стране и распускал слухи, что собирается покончить с самим королём Стефаном Баторием и великим коронным гетманом Яном Замойским. Тогда Ян Замойский приказал его схватить и привести в Краков, где с согласия короля Стефана Батория он был обезглавлен 26 мая 1584 года.

Семья

Был женат на Софье Иордан, дочери каштеляна краковского Спытка Вавринца Иордана (1518—1568), от брака с которой имел сыновей Самуила и Александра, а также дочь Анну.

Напишите отзыв о статье "Зборовский, Самуил"

Примечания

  1. [wwhp.ru/ukrai-get.htm УКРАИНСКАЯ ГЕТМАНЩИНА 1486−10.11.1764]

См. также

Литература

Ссылки

  • [www.ukrainians-world.org.ua/ukr/peoples/510d6d374e7bf95a/ Самуїл (Самійло) Зборовський / Проект «Українці в світі»]  (укр.)
  • [www.life-in-ua.org/index.php/ru/joomla-license/2011-02-15-20-35-23/65-2011-02-17-16-42-54/2182----1649------2651584---1867-1940---10-22-31844-284-105-1888 Зборовский Самойло (Самуэль)]
  • [www.cossackdom.com/book/bookyvor/ ЯВОРНИЦКИЙ Дмитрий Иванович. История запорожских казаков.]
  • [ukrlife.org/main/evshan/firov_hetm.doc Фиров П. Т. Гетманы украинского казачества. Биографические справки. — Севастополь: Изд-во СевНТУ. 2005. — 64 с. // ББК 63.3 (4 УКР) − Ф 62 − УДК 94 (477)]
При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Зборовский, Самуил

Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.