Звегинцов, Николай Александрович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Николай Александрович Звегинцов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">В бытность кавалергардом</td></tr>

Смоленский губернатор
22 декабря 1901 — 27 июня 1905
Предшественник: Михаил Михайлович Леонтьев
Преемник: Николай Иоасафович Суковкин
Лифляндский губернатор
4 августа 1905 — 10 ноября 1914
Предшественник: Михаил Алексеевич Пашков
Преемник: Аркадий Ипполитович Келеповский
 
Рождение: 28 апреля 1848(1848-04-28)
Смерть: 9 декабря 1920(1920-12-09) (72 года)
Копенгаген, Дания
Дети: Владимир, Николай, Анна
 
Награды:
2-й ст. 1-й ст. 1-й ст.

Никола́й Алекса́ндрович Звегинцо́в (18481920) — лифляндский губернатор в 1905—1914 годах, гофмейстер.





Биография

Православный. Из потомственных дворян Воронежской губернии. Землевладелец Новохоперского уезда (3386 десятин).

Воспитывался в Николаевском кавалерийском училище, откуда 7 августа 1865 года выпущен был корнетом в Кавалергардский полк. Чины: поручик (1866), штабс-ротмистр (1868), ротмистр (1872).

Состоял делопроизводителем полкового суда (1868—1869) и хозяйственного комитета (1869—1870). С 20 февраля 1870 года был командиром 2-го эскадрона. 27 мая 1872 года был уволен в отставку по болезни.

С 1873 года избирался Новохоперским уездным, а с 1882 года — Воронежским губернским предводителем дворянства. В последней должности пробыл до 1890 года, когда вновь был избран Новохоперским уездным предводителем. Кроме того, состоял почетным мировым судьей Новохоперского уезда (с 1873), председателем Новохоперского съезда мировых судей (1873-1889) и почетным мировым судьей Воронежского уезда (1885—1889). В 1886 году был произведен в действительные статские советники и избран почетным гражданином Новохоперска.

20 декабря 1901 года назначен Смоленским губернатором. В 1903 году был произведен в тайные советники. В 1905 году переведен на должность губернатора в Лифляндскую губернию, каковую занимал до 1914 года. В 1910 году был пожалован в гофмейстеры. Состоял членом Императорского Православного Палестинского Общества[1].

После революции эмигрировал в Данию.

Семья

Перая жена (с 1867) — Анна Евгеньевна Вонлярлярская (1850—1937), дочь тайного советника Е. П. Вонлярлярского. Брак был расторгнут в 1889 году. Ей принадлежали большие угодья и имения близ с. Кривцова, недалеко от Ясной Поляны. Знакомая семьи Толстых и неоднократная их посетительница. Единственная дочь:

Вторая жена (с 1890) — Ольга Николаевна Сталь-фон-Гольштейн (1869—1938), дочь генерал-лейтенанта барона Николая Александровича Сталь-фон-Гольштейна (1833—1887) от его брака с Ольгой Фёдоровной Андро (1844—1920). Овдовев, вышла замуж за Фёдора Фёдоровича Оома (1863—1945). Жила в эмиграции во Франции. В 1936 году опубликовала в Париже «Журнал» своей бабки Анны Олениной. Дети:

  • Владимир (1891—1973), полковник, последний командир Кавалергардского полка, участник Белого движения, военный историк.
  • Ольга (1892—1987), фрейлина, с 1914 года замужем за графом П. В. Гендриковым.
  • Николай (1894—после 1927, Соловецкий лагерь), штабс-капитан, участник Первой мировой войны. Репрессирован.

Награды

Источники

  • Сборник биографий Кавалергардов: 1826—1908. — Санкт-Петербург, 1908. — С. 246.
  • Список гражданским чинам первых трех классов. Исправлен по 1 сентября 1914 года. — Пг., 1914. — С. 233.

Напишите отзыв о статье "Звегинцов, Николай Александрович"

Примечания

  1. [www.ippo-jerusalem.info/sostav_ippo.htm Состав ИППО]

Отрывок, характеризующий Звегинцов, Николай Александрович

Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.