Звегинцов, Владимир Николаевич

Владимир Николаевич Звегинцов
Дата рождения	11 февраля 1891(1891-02-11)
Место рождения	Петровское-Звегинцово Новохопёрского уезда Воронежской губернии
Дата смерти	27 апреля 1973(1973-04-27) (82 года)
Место смерти	Париж, похоронен на Сент-Женевьев де-Буа
Принадлежность	Российская империя Российская империя Белое движение
Род войск	кавалерия
Звание	полковник
Командовал	Кавалергардский лейб-гвардии полк
Сражения/войны	Первая мировая война, Гражданская война в России

Владимир Николаевич Звегинцов (11 февраля 1891, Петровское-Звегинцово Новохопёрского уезда Воронежской губернии — 27 апреля 1973, Париж) — русский военный историк. Последний командир Кавалергардского полка, участник Белого движения.

Биография

Происходил из старинного дворянского рода Воронежской губернии, имевшего девиз «Слову своему хозяин и раб». Отец — общественный и государственный деятель, действительный статский советник Н. А. Звегинцов.

После окончания в 1910 г. Пажеского корпуса направлен в кавалергардский полк. Позже — по Управлению Государственного коннозаводства.

Участник первой мировой и гражданских войн.

Служил в чине ротмистра гвардии.

С 1918 г. — офицер Добровольческой армии и Вооружённых сил Юга России. Сперва — в финансово-экономическом комитете Крымского центра, с мая 1919 г. — адъютант штаба кавалерийской дивизии 3-го армейского корпуса в Крыму, затем в эскадроне Кавалергардского полка, с июня 1919 — начальник запасной и хозяйственной части в дивизионе Кавалергардского полка, с декабря 1919 г. — в Сводно-кирасирском полку.

Затем полковник Звегинцов — полковой командир Кавалергардского Ея Величества Государыни Императрицы Марии Феодоровны полка.

Весной 1920 г. командирован в Сербию. В ноябре 1920 года семья Звегинцовых эвакуировалась из Крыма и через Константинополь и Сербию прибыла в Италию. Затем переехала во Францию.

В эмиграции был членом объединения «Кавалергардская семья» (с 1953), в 1956 г. избран секретарем Совета старшин объединения. Участвовал в собраниях и ежегодных полковых праздниках «Кавалергардской семьи».

Вице-председатель Гвардейского объединения.

Автор труда «Кавалергарды в Великую и Гражданскую войну» (Париж, 1936).

С 1956 г. — редактор парижского издания «Вестника кавалергардской семьи», сотрудник журнала «Военная быль».

На его квартире во Франции хранился Георгиевский юбилейный штандарт Кавалергардского полка, вывезенный после революции офицерами полка за границу. После его смерти штандарт был передан в Музей Армии в Париже.

Умер в Париже и похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

Сочинения

• [elib.shpl.ru/ru/nodes/17411-zvegintsov-v-n-kavalergardy-v-velikuyu-i-grazhdanskuyu-voynu-1914-1920-god-tallin-1936#page/1/mode/grid/zoom/1 Кавалергарды в великую и гражданскую войну 1914—1920 год.] — Таллин, 1936. — 171 с.

Семья

Жена: Анастасия Михайловна (урожденная Раевская) (1890—1963), была фрейлиной императрицы Александры Фёдоровны, во время гражданской войны работала сестрой милосердия в полевом госпитале. Вторая жена — Елена Александровна (урожденная Вонлярлярская) (1888—1976).

Дети: В. В. Звегинцов (1914—1996), известный русский военный историк и М. В. Звегинцов.

Литература

• Военная быль, 1973, № 122
• Волков С. В. Офицеры российской гвардии, М., 2004

Ссылки

• [dommuseum.ru/slovarx/person.php?id=5379 Звегинцов Владимир Николаевич]
• [regiment.ru/bio/Z/14.htm# Звегинцов Владимир Николаевич]

Отрывок, характеризующий Звегинцов, Владимир Николаевич

– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.


На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».