Улдуз (станция метро, Баку)
«Улдуз» Ulduz Красная линия | |
| Бакинский метрополитен | |
 | |
| Дата открытия: | |
|---|---|
| Район: |
Наримановский |
| Тип: | |
| Количество платформ: |
1 |
| Тип платформы: |
островная |
| Форма платформы: |
прямая |
| Архитекторы: |
Э. А. Касимзаде, |
«Улдуз» (азерб. Ulduz, рус. «Звезда») — станция первой (Красной) линии Бакинского метрополитена. Расположена между станциями «Нариман Нариманов» и «Кероглу». Станция введена в эксплуатацию 5 мая 1970 года в составе участка «Нариман Нариманов» — «Улдуз».
Содержание
Характеристика
Архитектура двух вестибюлей станции скромна. Стены и столбы обоих вестибюлей облицованы узбекским мрамором «газган». Полы вестибюлей выложены гранитными плитами с вкраплениями белого мрамора. Проёмы лестниц, ведущих из вестибюлей в зал, облицованы мраморными плитами. На облицовке выполнены чеканкой по меди барельефы. На одном из таких барельефов разработана тема электрификации со словами В. И. Ленина: «Коммунизм — есть Советская власть плюс электрификация всей страны», на другом барельефе — традиционная интернациональная дружба бакинских рабочих.
«Звезда» — колонная станция мелкого заложения. Освещение станции выполнено весьма своеобразно: потолок выполнен в виде пилообразных полос шириной 1 метр, смещённые относительно друг друга, эти пилообразные полосы образуют шахматный порядок в размещении зубцов «пилы». Побелка потолка хорошо отражает свет от ламп дневного света, вмонтированных между гранями зубцов, чем достигнута хорошая освещённость пространства станции. Вдоль зала идёт двойной ряд многогранных колонн, облицованных белым мрамором. В местах соединения их граней, вставлены полосы из анодированного алюминия, что придаёт колоннам стройность. Пол зала выложен гранитными плитами чёрного и зеленоватого цветов с вкраплениями белого мрамора. В рисунке пола прослеживаются характерные для азербайджанских ковров узоры. Путевые стены облицованы дашкесанским мрамором и гранитом, их цоколь — чёрным гранитом.
ЧП и происшествия в Бакинском метрополитене
Пожар в вагоне поезда на перегоне «Улдуз» - «Нариман Нариманов» 28 октября 1995 года
28 октября 1995 года между станциями «Улдуз» и «Нариман Нариманов» случился печально известный Пожар в Бакинском метро 1995 года, ставший крупнейшей аварией Бакинского метро, а также крупнейшим по числу жертв инцидентом в истории всех метрополитенов мира [pda.nr2.ru/inworld/28888.html].
Напишите отзыв о статье "Улдуз (станция метро, Баку)"
Примечания
Ссылки
- [metroworld.ruz.net/others/baku_cruise_12_ulduz.htm Станция на сайте "Мир метро"]
|
Это заготовка статьи о метро. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Улдуз (станция метро, Баку)
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.
Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
