Звенигородский уезд (Киевская губерния)

Звенигородский уезд Герб губернии Губерния Киевская губерния Центр Звенигородка Образован 1796 Упразднён 1923 Площадь 3044,8 вёрст² Население 274 704 (1897)

Звенигоро́дский уе́зд  — административно-территориальная единица Киевской губернии Российской империи. Уездный город — Звенигородка.

География

Площадь уезда составляла 3 162 км².

Население

По переписи 1897 года население уезда составляло 274 704 человек, в том числе в городе Звенигородка — 16 923 жит, в местечке Ольшана — 3000 жит.

Национальный состав

Национальный состав по переписи 1897 года:

• украинцы — 241 865 чел. (88,0 %),
• евреи — 26 614 чел. (9,7 %),
• русские — 3768 чел. (1,4 %).

Административное деление

На 1 января 1900 года Звенигородский уезд состоял из 7 местечек, 98 сёл, 39 деревень, 29 хуторов, 13 ферм, 8 урочищ, 1 лесничества, 1 свеклосахарного завода, 1 железнодорожной станции, 2 железнодорожных казарм и 7 железнодорожных будок — всего из 206 населённых пунктов. Все эти пункты были распределены в административном отношении между 2 мировыми посредниками, 3 становыми приставами, 17 волостными правлениями и 13 полицейскими урядниками. В судебно-мировом и следственном отношениях Звенигородский уезд разделён на 4 судебно-мировых и 4 следственных участка.

1. Боярская волость
2. Виноградская волость
3. Гусаковская волость
4. Ерковская волость
5. Екатеринопольская волость
6. Журжинская волость
7. Козачанская волость
8. Лысянская волость
9. Мокро-Калигорская волость
10. Неморожская волость
11. Ольшанская волость
12. Пединовская волость
13. Петриковская волость
14. Стецовская волость
15. Тарасовская волость
16. Чижовская волость
17. Шполянская волость

Литература

• Звенигородка // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Список населённых мест Киевской губернии. Издание Киевского губернского статистического комитета. Киев, 1900

Отрывок, характеризующий Звенигородский уезд (Киевская губерния)

– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.