Зверев, Алексей Матвеевич

Зверев Алексей Матвеевич
Дата рождения:	21 октября 1939(1939-10-21)
Место рождения:	Ново-Петровское, Московская область, РСФСР, СССР
Дата смерти:	14 июня 2003(2003-06-14) (63 года)
Гражданство:	СССР СССР→Россия Россия
Род деятельности:	прозаик, литературный критик, литературовед, переводчик
Язык произведений:	русский
Награды:

Алексе́й Матве́евич Зве́рев (21 октября 1939, Новопетровское (Московская область) — 14 июня 2003) — русский филолог, литературный критик, специалист по американской литературе XX века, переводчик.

Доктор филологических наук (1984), профессор кафедры сравнительной истории литератур историко-филологического факультета РГГУ.

Биография

Алексей Матвеевич Зверев родился 21 октября 1939 года в Ново-Петровском (Московская область).

В 1963 году окончил филологический факультет МГУ, в 1972 году защитил кандидатскую диссертацию (тема «Развитие реалистического направления в поэзии США 10-х годов ХХ века», в 1983 году защитил докторскую диссертацию. C 1974 по 1992 год — сотрудник Института мировой литературы РАН, с 1992 года — профессор кафедры зарубежной литературы РГГУ.

Публиковаться начал с 1966 года. Наибольшую известность Алексею Звереву принесли его работы по американской литературе XX века — «Джек Лондон» (1975), «Модернизм в литературе США» (1979), «Мир Марка Твена» (1985) и другие. Сотрудничал с ведущими литературными изданиями России, в том числе с журналами «Литературное обозрение», «Вопросы литературы», «Иностранная литература», с 2000 по 2003 год являлся заместителем главного редактора последней.

Являлся членом Союза писателей России, награждён медалью «В память 850-летия Москвы».

Умер Алексей Зверев 14 июня 2003 года. Похоронен на Щербинском кладбище в Москве.

Библиография

• Джек Лондон. М.: Знание, 1975
• Модернизм в литературе США. М.: Наука, 1979
• Американский роман 20—30-х годов. М.: Художественная литература, 1982
• Грустный, солнечный мир Сарояна. Ереван, 1982
• Мир Марка Твена. М.: Детская литература, 1985
• Звезды падучей пламень. М., Детская литература, 1988
• Дворец на острие иглы. М.: Советский писатель, 1989
• Набоков. — М. «Молодая гвардия», 2001. — 453 с. — (ЖЗЛ; Вып. 1012(812)). — 5000 экз. — ISBN 5-235-02431-1
• Повседневная жизнь русского литературного Парижа 1920—1940 гг. (2003)
• Зверев А. М., Туниманов В. А. Лев Толстой. Серия «Жизнь замечательных людей» (2006)

Ссылки

• [magazines.russ.ru/authors/z/zverev/ Зверев, Алексей Матвеевич] в «Журнальном зале»
• [publ.lib.ru/ARCHIVES/Z/ZVEREV_Aleksey_Matveevich/_Zverev_A._M..html Вступительные статьи Алексея Зверева к книгам американских писателей]
• [magazines.russ.ru/nlo/2003/64 In Memoriam Алексей Матвеевич Зверев]

Отрывок, характеризующий Зверев, Алексей Матвеевич

Русский император между тем более месяца уже жил в Вильне, делая смотры и маневры. Ничто не было готово для войны, которой все ожидали и для приготовления к которой император приехал из Петербурга. Общего плана действий не было. Колебания о том, какой план из всех тех, которые предлагались, должен быть принят, только еще более усилились после месячного пребывания императора в главной квартире. В трех армиях был в каждой отдельный главнокомандующий, но общего начальника над всеми армиями не было, и император не принимал на себя этого звания.
Чем дольше жил император в Вильне, тем менее и менее готовились к войне, уставши ожидать ее. Все стремления людей, окружавших государя, казалось, были направлены только на то, чтобы заставлять государя, приятно проводя время, забыть о предстоящей войне.
После многих балов и праздников у польских магнатов, у придворных и у самого государя, в июне месяце одному из польских генерал адъютантов государя пришла мысль дать обед и бал государю от лица его генерал адъютантов. Мысль эта радостно была принята всеми. Государь изъявил согласие. Генерал адъютанты собрали по подписке деньги. Особа, которая наиболее могла быть приятна государю, была приглашена быть хозяйкой бала. Граф Бенигсен, помещик Виленской губернии, предложил свой загородный дом для этого праздника, и 13 июня был назначен обед, бал, катанье на лодках и фейерверк в Закрете, загородном доме графа Бенигсена.
В тот самый день, в который Наполеоном был отдан приказ о переходе через Неман и передовые войска его, оттеснив казаков, перешли через русскую границу, Александр проводил вечер на даче Бенигсена – на бале, даваемом генерал адъютантами.
Был веселый, блестящий праздник; знатоки дела говорили, что редко собиралось в одном месте столько красавиц. Графиня Безухова в числе других русских дам, приехавших за государем из Петербурга в Вильну, была на этом бале, затемняя своей тяжелой, так называемой русской красотой утонченных польских дам. Она была замечена, и государь удостоил ее танца.
Борис Друбецкой, en garcon (холостяком), как он говорил, оставив свою жену в Москве, был также на этом бале и, хотя не генерал адъютант, был участником на большую сумму в подписке для бала. Борис теперь был богатый человек, далеко ушедший в почестях, уже не искавший покровительства, а на ровной ноге стоявший с высшими из своих сверстников.
В двенадцать часов ночи еще танцевали. Элен, не имевшая достойного кавалера, сама предложила мазурку Борису. Они сидели в третьей паре. Борис, хладнокровно поглядывая на блестящие обнаженные плечи Элен, выступавшие из темного газового с золотом платья, рассказывал про старых знакомых и вместе с тем, незаметно для самого себя и для других, ни на секунду не переставал наблюдать государя, находившегося в той же зале. Государь не танцевал; он стоял в дверях и останавливал то тех, то других теми ласковыми словами, которые он один только умел говорить.
При начале мазурки Борис видел, что генерал адъютант Балашев, одно из ближайших лиц к государю, подошел к нему и непридворно остановился близко от государя, говорившего с польской дамой. Поговорив с дамой, государь взглянул вопросительно и, видно, поняв, что Балашев поступил так только потому, что на то были важные причины, слегка кивнул даме и обратился к Балашеву. Только что Балашев начал говорить, как удивление выразилось на лице государя. Он взял под руку Балашева и пошел с ним через залу, бессознательно для себя расчищая с обеих сторон сажени на три широкую дорогу сторонившихся перед ним. Борис заметил взволнованное лицо Аракчеева, в то время как государь пошел с Балашевым. Аракчеев, исподлобья глядя на государя и посапывая красным носом, выдвинулся из толпы, как бы ожидая, что государь обратится к нему. (Борис понял, что Аракчеев завидует Балашеву и недоволен тем, что какая то, очевидно, важная, новость не через него передана государю.)