Зверороботы

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Викицитатнике есть страница по теме
Зверороботы
Зверороботы
Transformers: Beast Machines

Американский DVD-диск
Жанр

Анимация
Научная фантастика
Приключения

Возрастное
ограничение

Производство

Hasbro
Mainframe Entertainment

Озвучивают

Гэри Чок
Дэвид Кай
Венера Терзо
Скотт МакНил
и другие

Страна производства

США
Канада

Язык

Английский

Количество сезонов

2

Количество выпусков

26

Производство
Исполнительный продюсер(ы)

Асаф М. Фипке

Продолжительность

21 минута

Вещание
Телеканал(ы)

Fox Kids, YTV

Формат изображения

480i (SDTV)

Период трансляции

с 18 сентября 1999 года по 3 мая 2000 года

Хронология
Предшествующие передачи

Битвы Зверей

Ссылки
IMDb ID 0189315

«Трансформеры: Зверороботы» (иначе просто «Зверороботы», англ. Transformers: Beast Machines) — американский мультсериал, один из многочисленных сериалов о роботах-трансформерах. Он является прямым продолжением более раннего мультсериала «Битвы Зверей», и также нарисован с использованием 3D-графики. Основное сюжетное отличие от предшествующего сериала состоит в том, что его действие происходит уже не на Земле, а на Кибертроне — вымышленной родной планете трансформеров. Особенностью данного сериала является и то, что он — самый короткий из всех сериалов о трансформерах (в нём всего 26 серий).
Слоган мультсериала: «Та же планета. Новая битва».





Сюжет

Сезон 1 (серии 1—13)

Отгремели Битвы Зверей. Максималы-победители вместе с пленным Мегатроном возвращаются на Кибертрон. Однако при прохождении сквозь время Мегатрон вырывается из плена и выходит из временно́го потока раньше, вследствие чего он оказывается дома, значительно опередив максималов. Таким образом, когда максималы возвращаются на планету, их встречают там новые враги — Вехиконы (от англ. Vehicle — «транспортное средство»). Это — солдаты Мегатрона, бездушные, лишённые собственного разума и искр трансформеры, ведомые лишь волей своего безжалостного лидера. Поражённые созданным Мегатроном вирусом, максималы теряют память о том, что произошло во время полёта, и оказываются запертыми в своих изначальных звероформах, не имея возможности трансформироваться. Они беспомощны перед армиями Вехиконов и вынуждены убегать от них. Но нечто странное, похожее на видимый только ему шар света, начинает вести Оптимуса Праймала, лидера максималов, позволяя ему найти одного за другим трёх своих соратников — Рэттрэпа, Читора и Чёрную Вдову. Вместе, направляемые всё тем же видением, они спускаются в недра Кибертрона, где обнаруживают Оракул — древний кибертронский суперкомпьютер, предсказавший появление на Кибертроне первых трансформеров[1]. Оракул форматирует максималов заново, давая им новые, технорганические тела — совершенную смесь технологии и органики. Теперь Оптимусу и его команде предстоит заново научиться трансформироваться в роботов и вступить в бой с Вехиконами и Мегатроном. Оракул сообщает Оптимусу, что у Кибертрона, несмотря на всю высокую технологичность этой планеты, имеется «органическое» ядро, и поручает максималам почти невыполнимую задачу: восстановить на Кибертроне равновесие между органикой и технологией. Дело осложняется тем, что Мегатрон, одержимый идеей уничтожить органику и превратить планету в идеальную техно-сферу, готов сделать всё, что в его силах (а силы у него, надо сказать, огромные), чтобы помешать им.

Сезон 2 (серии 14—26)

Этот сезон имеет собственное название — «Борьба за искры».

Персонажи

Максималы

  • О́птимус Пра́ймал (англ. Optimus Primal) — лидер максималов, его звероформа — горилла. Обвиняет себя в том, что не смог помешать Мегатрону истребить всё живое на Кибертроне, и стремится загладить свою вину[2]. Имея непосредственную связь с великим Оракулом, Оптимус Праймал старается, как может, выполнить его поручение и восстановить Кибертрон, и готов на любые жертвы ради этой цели. Умеет поглощать вражеские выстрелы и перенаправлять их энергию, стреляя мощными зарядами. Также способен летать в режиме робота и стрелять энергетическими дисками-сюрикэнами. и менно он смог трансформироваться первым
  • Чи́тор (англ. Cheetor) — заместитель лидера, боевой командир. Звероформа — гепард. Читор значительно повзрослел после Звериных Войн; теперь он — не беспечный и легкомысленный юноша, а горячий сердцем взрослый, способный брать на себя ответственность и принимать важные решения. Читор исключительно предан своему делу и Оптимусу, хотя однажды был вынужден отстранить его от командования и взять его на себя. Именно ему Праймал впоследствии поручает возглавить кибертронцев.
    В качестве оружия Читор имеет при себе две кривые сабли. Он мастерски ими владеет — может не только наносить удары, но и отбивать вражеские выстрелы; объединив свои сабли, может пользоваться ими для того, чтобы планировать в воздухе. Также, развернув их крест-накрест, может метать в качестве режущего бумеранга.
  • Рэ́ттрэп (англ. Rattrap) — техник, хакер и изобретатель. Звероформа — крыса; в альт-форме робота вместо ног имеет колёса. Поначалу ему не удавалось трансформироваться в робота, а когда удалось, то выяснилось, что у него нет никакого оружия. Из-за этого другие максималы перестали воспринимать его всерьёз, и это заставило обиженного Рэттрэпа обратиться за содействием к самому Мегатрону, и даже на некоторое время стать его союзником[3]. Однако в конце концов Рэттрэп сумел укрепить свой авторитет в глазах товарищей и снова стал полноценным членом отряда, помогая максималам своими знаниями. Он неутомимо изобретает всевозможные технические новшества, которые преднзначаются для использования в качестве оружия или средства камуфляжа. С помощью своего хвоста может подключиться к любой сети и выкачать любую информацию. Кроме того, в хвосте у него находится электрический фонарик.
  • Чёрная Вдова (англ. Blackarachnia) — шпионка и воительница; звероформа — гигантский антропоморфный паук. Часто поступает по-своему, никого не слушая и доверяя только своему сердцу. Несмотря на своё предаконское прошлое, она исключительно добра, хотя, как правило, скрывает это от всех. В войне с Мегатроном у неё собственная цель — спасти своего возлюбленного Сильверболта, оказавшегося в рядах вехиконов; она борется за него так же, как во время Звериных Войн на Земле Сильверболт боролся за неё, и в конце концов побеждает[4]. Обладает способностью проводить электричество по своей паутине, которую может выбросить в любом направлении; также имеет на вооружении особые снаряды, окутывающие противника липкой паутиной при соприкосновении.
  • На́йтскрим (англ. Nightscream) — выполняет функции воздушной разведки. Звероформа — летучая мышь. Был найден максималами на Кибертроне «застрявшим» в звероформе, и только переформатирование, осуществлённое Праймалом, позволило ему снова обрести способность трансформироваться[5]. Пылкий и добродушный, Найтскрим искренне стремится восстановить мир на Кибертроне. Как и Праймала, его мучает совесть за то, что сам он спасся от техновируса благодаря превращению в технорганическое существо, но не помог этого сделать другим трансформерам. Он в хороших отношениях со всеми максималами, но своим лучшим другом считает Нобла, и после его гибели очень горюет[6]. Найтскрим способен испускать мощные ударные акустические волны, а также высасывать из врагов энергию для самоисцеления и усиления. Кроме того, может усыплять врагов с помощью особого устройства, наподобие жала, которое находится у него во рту.
  • Си́льверболт (англ. Silverbolt) — воздушный воин. Звероформа — кондор. Был освобождён от власти своего тёмного «альтер эго» — Джетсторма (хотя Траст продолжает его так называть) — Чёрной Вдовой, однако его гложет стыд за то, что он не только совершал злодеяния, но и получал от этого удовольствие. В прошлом благородный светлый рыцарь, Сильверболт теперь постоянно мрачен, и его главная цель — всегда и повсюду уничтожать вехиконов; в качестве оружия использует свои перья, которые может метать во врагов, как ножи. Лишь в самом конце сериала к нему наконец возвращается душевное равновесие, и он вновь обретает счастье вместе с Чёрной Вдовой.
  • Бота́ника (англ. Botanica) — ботаник и геолог. Трансформируется в технорганическое растение. Заботится о технорганических деревьях максималов. Как правило, она не выходит на поле боя и не желает этого, однако при необходимости может быть опасным противником[7]. В режиме растения способна проникать под землёй повсюду, а в режиме робота имеет по мощной электропушке на каждом бедре.
  • Нобл/Сэ́видж (англ. Noble/Savage) — уникальный трансформер, поскольку является полностью органическим. Он трансформируется из гуманоидного волка (в облике которого называет себя Ноблом — «благородным»), в огромного дракона (которого называют Сэвидж — «дикарь»), но не имеет режима робота. На самом деле Нобл — это органическое воплощение Мегатрона, созданное, когда тот отделил свою технологическую сторону от органической, и вобравшее в себя то положительное, что было в натуре бывшего командира предаконов[8]. Вначале он жил благодаря тому, что в нём «застряла» искра Мегатрона; но даже тогда, когда она покинула его тело, Нобл не умер и смог даже отчасти сохранить разум. Из всех максималов ему ближе всего был Найтскрим, и он всегда старался защищать его. В конце сериала Нобл пожертвовал своей жизнью, чтобы не дать Мегатрону уничтожить максималов[9].

Вехиконы

  • Мегатро́н (англ. Megatron) — старый антагонист из «Звериных Войн», создатель всей расы Вехиконов. Звероформа — дракон[10]. Исключительно умён, коварен, ироничен. Одержим идеей создать из Кибертрона мир «чистой технологии». Ненавидит и презирает всё органическое, в том числе и в самом себе, и мечтает избавиться от собственной органической составляющей. В конце концов ему это удаётся, и в результате появляется Нобл/Сэвидж, а сам Мегатрон превращается в гигантскую летающую крепость[8][11]. Несмотря на свой крутой и властный нрав, безжалостность и другие качества, присущие типичному злодею, Мегатрон на самом деле — идеалист, жаждущий того, что в его понимании является всеобщей гармонией.
  • Дже́тсторм (англ. Jetstorm) — Генерал Аэро-Дронов, трансформируется в самолёт. Чем он только не вооружён: ракетами «воздух-воздух» и «воздух-земля», бластерами и автоматами. Несёт в себе искру Сильверболта, в которого был позже переформатирован. Отличается склонностью к «чёрному юмору» и непомерной гордыней, любит играть со своими жертвами прежде, чем уничтожать их. Тем не менее, оставался вполне лояльным по отношению к Мегатрону вплоть до своего превращения.
  • Танко́р (англ. Tankor) — Генерал Танко-Дронов, трансформируется в танк. Вооружён плазменной пушкой и двумя циркулярными пилами на руках. Несёт в себе искру максимала Райнокса. Сам по себе Танкор предельно туп (единственная более-менее связная фраза, которую он произносит: «Танкор — стирать в порошок!»), и желает только услужить Мегатрону. Но когда в нём пробуждается сознание Райнокса, он превращается в хитроумного манипулятора, готового сделать всё, чтобы уничтожить как Оптимуса, так и Мегатрона, и воцариться над Кибертроном единолично[12].
  • Траст (англ. Thrust) — Генерал Цикло-Дронов, трансформируется в мотоцикл; в режиме робота вооружён двумя лазерными пушками, вмонтированными в его руки. Несёт в себе искру предакона Оспинатора. Даже несмотря на то что его старая личность полностью подавлена, ему очень нравится быть вехиконом, поскольку он считает, что в этой форме пользуется успехом у девушек, и вообще хорош во всём. Действительно, в своём новом теле он стал не только сильнее, но и умнее, и значительно храбрее. К несчастью, Трасту, как и Оспинатору, постоянно не везёт: он то и дело попадает в неприятности, хотя и с менее тяжёлыми последствиями.
    Траст — единственный из генералов-вехиконов, кто не предал Мегатрона и оставался с ним до тех пор, пока в последнем сражении сам не погиб от руки Читора, забравшего у него искру[13]. Освобождённый Оспинатор был вновь переформатирован, превратившись в маленькую технорганическую осу; правда, сам он от этого отнюдь не в восторге, но, тем не менее, он, по сути дела, оказывается единственным из предаконов, кто выжил в Звериных Войнах от начала до конца.
  • Стра́йка (англ. Strika) — Генеральша Нападающих Дронов, трансформируется в бронетранспортёр, вооружена несколькими пушками. В прошлом была одним из известнейших военачальников Кибертрона, но теперь перепрограммирована и служит Мегатрону, используя для этого свои таланты непревзойдённого тактика.
  • Обси́диан (англ. Obsidian) — Генерал Коптер-Дронов, трансформируется в конвертоплан[14], вооружён пулемётами. Напарник Страйки, как и она, является блестящим тактиком. Свою преданность Мегатрону обосновывает тем, что Мегатрон есть Кибертрон, и служить ему — значит служить всей планете.
  • Исследователь (англ. Diagnostic Drone) — маленький летающий дрон; не имеет искры, но, тем не менее, является единственным из вехиконов, кто достаточно разумен, чтобы рассуждать и действовать самостоятельно. Выполняет роль «лейб-медика» при Мегатроне. Перепрограммирован Танкором, который пытается через него заставить Мегатрона использовать Ключ к Вектору Сигма против максималов[15]. Впоследствии Мегатрон воспользовался экзоскелетом Исследователя как временным вместилищем для своей собственной «искры», пока не создал себе новое тело вместо того, которое было захвачено максималами[6].

Сиквел

Кампания Hasbro в 2001 году подтвердила выход сиквела «Зверороботов», который будет основан на одной серии игрушек и будет называться «Transformers: Transtech». Тем не менее, компания отменила выход сериала, и вместо него был адаптирован недавно вышедший в Японии сериал «Трансформеры: Автороботы». Позднее Fun Publications начали выпускать серию комиксов «Transformers: TransTech», однако уже это была отдельная вселенная.

Создатели

Режиссёр-постановщик — Кен Хендерсон
Режиссёр озвучивания — Сьюзен Блу
Продюсер — Асаф М. Фипке
Побор актёров — Кэрол Элизабет Савенкофф
Музыка — Боб Бакли
Главный аниматор — Рон Сомбилон
Старшие аниматоры — Скотт Балтджес и Нил Брудер

Роли озвучивали

Кэтлин Барр — Ботаника
Джим Бирнс — Траст
Кристофер Гейз — Исследователь
Алессандро Джулиани — Найтскрим
Пол Добсон — Танкор, Обсидиан
Брайан Драммонд — Джетсторм
Патрисия Дрейк — Страйка
Дэвид Кай — Мегатрон, Нобл
Иен Джеймс Корлетт — Читор
Скотт МакНил — Рэттрэп, Силверболт, Оспинатор
Ричард Ньюман — Райнокс
Кэрол Элизабет Савенкофф — компьютер Вехиконов, Оракул
Венера Терзо — Чёрная Вдова
Гэрри Чок — Оптимус Праймал

Список серий

Напишите отзыв о статье "Зверороботы"

Примечания

  1. «Возвращение на Кибертрон». Зверороботы. Серия 1, сезон 1.
  2. «Откровение. Часть 1: Открытие». Зверороботы. Серия 7, сезон 1.
  3. «Слабое звено». Зверороботы. Серия 6, сезон 1.
  4. «Тёмный рыцарь». Зверороботы. Серия 17, сезон 2.
  5. «Запретный плод». Зверороботы. Серия 5, сезон 1.
  6. 1 2 «Тёмная искра». Зверороботы. Серия 23, сезон 2.
  7. «Война за искры. Часть 1: Битва». Зверороботы. Серия 20, сезон 2.
  8. 1 2 «Прометей освобождённый». Зверороботы. Серия 16, сезон 2.
  9. «Война за искры. Часть 3:Осада». Зверороботы. Серия 22, сезон 2.
  10. Мегатрон трансформируется в звероформу, когда сильно злится и теряет контроль над собой.
  11. «Дикая доблесть». Зверороботы. Серия 15, сезон 2.
  12. «Выживший». Зверороботы. Серия 10, сезон 1.
  13. «Конец игры. Часть 2: Когда рушатся легенды». Зверороботы. Серия 25, сезон 2.
  14. Похоже, его альт-форма послужила прототипом для альт-формы Мегатрона из «Transformers Animated».
  15. «Катализатор». Зверороботы. Серия 12, сезон 1.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Зверороботы

Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m'est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n'avez pas le droit de faire d'armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d'une campagne. Rompez l'armistice sur le champ et Mariechez a l'ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n'avait pas le droit de le faire, qu'il n'y a que l'Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l'Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n'est qu'une ruse.Mariechez, detruisez l'armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L'aide de camp de l'Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n'ont pas de pouvoirs: celui ci n'en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l'Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.


В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.