Звонарёв, Борис Владимирович

Борис Владимирович Звонарёв
Дата рождения	1899(1899)
Место рождения	Санкт-Петербург, Российская империя
Дата смерти	6 сентября 1944(1944-09-06)
Место смерти	Польша
Принадлежность	Российская империя Российская империя СССР СССР
Годы службы	1918—1944
Звание
Командовал	Группа сотрудников РУ РККА, занимавшаяся расшифровкой переписки между Берлином и Токио
Награды и премии

Борис Владимирович Звонарёв (1899, Санкт-Петербург — 6 сентября 1944, Польша) — советский дипломат, разведчик.

Биография

В 1918 году вступил в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию.

В 1923 году окончил восточное отделение Военной академии РККА.

В 1923—1930 годах работал в Народном комиссариате иностранных дел СССР, являлся секретарем генерального консульства СССР в Токио.

С 1930 года служил в IV (разведывательном) Управлении Штаба РККА на различных должностях, в том числе в 1935—1936 годах возглавлял группу сотрудников Разведуправления РККА, которая занималась в НКВД расшифровкой перехваченной телеграфной переписки между Берлином и Токио.

В сентябре 1938 года был репрессирован, но через некоторое время реабилитирован.

С февраля 1941 года работал преподавателем заочного факультета Московского института востоковедения.

Принимал участие в Великой Отечественной войне.

С января 1944 года на должности помощника начальника оперативного отдела штаба 29-го стрелкового корпуса по информации, затем — начальник 1-го отделения штаба 73-й стрелковой дивизии.

Умер в результате ранения.

Похоронен в деревне Малкина-Гурия Рожанского повята Варшавского воеводства.

Награды

• 1936 год — орден Красного Знамени.
• 1944 год — орден Отечественной войны I степени.

Семья

Брат советской разведчицы Н. В. Звонарёвой.

Литература

• Лурье В. М., Кочик В. Я. ГРУ: дела и люди. — СПб. — М., 2003. — С. 391.
• Федоров П. [tamlife.ru/index.php?option=com_k2&view=item&id=788:%D1%82%D0%B0%D0%BC%D0%B1%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9-%D1%81%D0%BB%D0%B5%D0%B4-%D0%B2-%D0%B6%D0%B8%D0%B7%D0%BD%D0%B8-%D1%80%D0%B8%D1%85%D0%B0%D1%80%D0%B4%D0%B0-%D0%B7%D0%BE%D1%80%D0%B3%D0%B5&Itemid=56 Тамбовский след в жизни Рихарда Зорге] // Тамбовская жизнь, 18.12.2010.
• [www.hrono.ru/biograf/bio_z/zvonarevbv.php Алексеев М. А., Колпакиди А. И., Кочик В. Я. Энциклопедия военной разведки. 1918—1945 гг. — М., 2012. — С. 337.]

Отрывок, характеризующий Звонарёв, Борис Владимирович

Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.
Они сидели в гостиной у окна. Были сумерки. Из окна пахло цветами. Элен была в белом платье, просвечивающем на плечах и груди. Аббат, хорошо откормленный, а пухлой, гладко бритой бородой, приятным крепким ртом и белыми руками, сложенными кротко на коленях, сидел близко к Элен и с тонкой улыбкой на губах, мирно – восхищенным ее красотою взглядом смотрел изредка на ее лицо и излагал свой взгляд на занимавший их вопрос. Элен беспокойно улыбалась, глядела на его вьющиеся волоса, гладко выбритые чернеющие полные щеки и всякую минуту ждала нового оборота разговора. Но аббат, хотя, очевидно, и наслаждаясь красотой и близостью своей собеседницы, был увлечен мастерством своего дела.
Ход рассуждения руководителя совести был следующий. В неведении значения того, что вы предпринимали, вы дали обет брачной верности человеку, который, с своей стороны, вступив в брак и не веря в религиозное значение брака, совершил кощунство. Брак этот не имел двоякого значения, которое должен он иметь. Но несмотря на то, обет ваш связывал вас. Вы отступили от него. Что вы совершили этим? Peche veniel или peche mortel? [Грех простительный или грех смертный?] Peche veniel, потому что вы без дурного умысла совершили поступок. Ежели вы теперь, с целью иметь детей, вступили бы в новый брак, то грех ваш мог бы быть прощен. Но вопрос опять распадается надвое: первое…
– Но я думаю, – сказала вдруг соскучившаяся Элен с своей обворожительной улыбкой, – что я, вступив в истинную религию, не могу быть связана тем, что наложила на меня ложная религия.
Directeur de conscience [Блюститель совести] был изумлен этим постановленным перед ним с такою простотою Колумбовым яйцом. Он восхищен был неожиданной быстротой успехов своей ученицы, но не мог отказаться от своего трудами умственными построенного здания аргументов.
– Entendons nous, comtesse, [Разберем дело, графиня,] – сказал он с улыбкой и стал опровергать рассуждения своей духовной дочери.