Звёздный десант

«Звёздный десант»
Starship Troopers
Жанр:	Роман
Дата написания:	1958—1959
Дата первой публикации:	декабрь, 1959

«Звёздный десант» (англ. Starship Troopers, журнальный вариант назывался Starship Soldier; на русском языке выходил под названиями — «Звёздная пехота», «Звёздные рейнджеры», «Космический десант», «Солдаты космоса», из которых наиболее верным, с точки зрения перевода, следует считать первое) — научно-фантастический роман Роберта Хайнлайна, опубликованный в 1959 году. На Западе обычно относится к жанру боевой фантастики. Публиковался в сокращённом виде в журнале The Magazine of Fantasy & Science Fiction (октябрьский и ноябрьский номера за 1959 год) под названием «Звёздный солдат». Одно из самых спорных и неоднозначных произведений Хайнлайна: несмотря на увлекательный сюжет, в романе обсуждается ряд серьёзных политических и социальных вопросов. Некоторые критики обвиняли Хайнлайна в пропаганде фашизма и милитаризма. В 1960 году роман удостоен премии «Хьюго», а в 1997 году в полемической манере экранизирован режиссёром Полом Верховеном. Режиссёр радикально поменял акценты, оставив неизменными лишь имена героев и некоторые сюжетные ходы.

История создания

Сам Хайнлайн в книге «Расширенная Вселенная» утверждал, что идея романа пришла ему на ум 5 апреля 1958 г., после обнародования призыва к одностороннему ядерному разоружению по инициативе Национального комитета по ядерной политике. В ответ чета Хайнлайнов создала проправительственную «Лигу Патрика Генри» и провозгласили право США на продолжение ядерных испытаний. В результате Хайнлайн подвергся ожесточённой критике как в кругу коллег-фантастов, так и в американском обществе. Поэтому роман может рассматриваться как выражение политических и социологических взглядов Хайнлайна того времени.

Роман писался в период 1958—1959 годов, ради него Хайнлайн временно прервал работу над своим этапным произведением «Чужак в чужой стране». Первоначально рукопись была предложена издателю Скрибнеру, с 1947 года ежегодно печатавшего романы Хайнлайна для юношества. После отказа Хайнлайн расстался с амплуа тинэйджерского писателя и полностью переключился на «жёсткую» НФ. В сокращённом виде роман был напечатан в «Журнале научной фантастики и фэнтези» и уже в декабре 1959 года увидел свет в издательстве Putnam.

Сюжет

Действие романа происходит в будущем, но без конкретной временно́й привязки. Повествование ведётся от лица Хуана «Джонни» Рико, представителя среднего класса Земной Федерации, ведущей космическую войну с насекомообразными обитателями планеты Клендату («жуками»). Линейный сюжет прерывается отступлениями, мало характерными для поэтики Хайнлайна. Отступления содержат политические рассуждения, а также психологический самоанализ главного героя и описания политических реалий мира, где живёт Рико.

Роман открывается описанием десанта Мобильной Пехоты, в которой служит Рико, с борта космического корвета «Роджер Янг». Далее действие переносится в прошлое, с момента окончания Рико средней школы, после которой он принимает решение поступить на федеральную службу вместо поступления в университет. Это единственная глава, посвящённая гражданским реалиям мира Хайнлайна. В Земной Федерации всей полнотой гражданских прав обладают только лица, добровольно прошедшие срок Федеральной службы (2 года или сколько потребуется). Эта система, согласно роману, возникла после краха американской модели демократии в XX веке. Подробно описаны мотивы решения Рико и его общение со школьным учителем истории — полковником Дюбуа, и чиновником федеральной службы — сержантом Хо.

Рико поступает в военный лагерь, подробно описывается жестокая система отсева кандидатов, включающая телесные наказания, производимые публично. В процессе тренировок Рико не понимает побуждающих мотивов, которыми руководствуются солдаты, и уже решает отказаться от права на гражданство. Однако после получения письма от полковника Дюбуа он осознаёт всю важность и необходимость военной службы в целом и суровых тренировок в частности. Во время обучения Рико начинается война между Земной федерацией и инсектоидной формой жизни с планеты Клендату, в результате которой подвергается бомбардировке столицы и мегаполисы Земли и погибает мать Рико. Его отец остаётся в живых, поскольку не успел присоединиться к жене в день бомбардировки. Далее Рико поступает в военное училище и становится офицером. Подробно описываются военные операции, в которых он принимает участие. В финале Рико вместе со своим отцом, который после гибели семьи тоже вступил в ряды армии, десантируется на Клендату.

Персонажи

Хуан (Джон) Рико — выходец из богатой семьи финансистов филиппинского происхождения (его родной язык — тагалог), не имеющих гражданских прав. В финале романа удостоен лейтенантского звания.

Чарльз Зим — сержант-инструктор в тренировочном лагере Мобильной Пехоты в Восточной Канаде. Участник операции по захвату интеллектуальной элиты «жуков» в качестве отрядного сержанта у Рико. В финале книги — лейтенант на капитанской должности.

Жан Дюбуа — школьный учитель Рико, преподаватель истории и нравственной философии. В прошлом — полковник Мобильной Пехоты, потерял руку в военной операции. Сыграл ключевую роль в решении Рико пойти на военную службу.

Расжак — лейтенант, командир отряда Рико. Погиб во время сражения. Имя нигде не упоминается.

Джелал — сержант отряда Расжака. После гибели командира занял его место.

Эмилио Рико — отец Джона Рико. Богатый бизнесмен, желавший для сына продолжения карьеры финансиста, резко отрицательно настроенный к военной службе сына. После гибели жены поступил на военную службу. В финале романа служит сержантом в отряде под командованием сына. Купил поездку на Марс.

Карменсита Ибаньез — школьная подруга Рико. Она сыграла значительную роль в решении Рико поступить на военную службу. Отличаясь математическими способностями, стала пилотом космического флота.

Карл — школьный друг Рико, вместе с ним и Кармен записавшийся на военную службу. Был принят в исследовательское бюро, погиб на Плутоне, где военная лаборатория была уничтожена «жуками».

Экранизации

Продюсер Нил Х. Мориц («Форсаж 5», «Зелёный Шершень») займётся созданием ремейка научно-фантастического боевика Пола Верховена «Звездный десант». Эшли Миллер и Зак Стенц, работавшие над сценарием таких блокбастеров, как «Тор», «Люди Икс: Первый класс», напишут к нему сценарий. Фильм будет иметь менее жёсткий рейтинг и больше следовать сюжету романа, чем лента Верховена.

Основная проблематика

Значительная часть романа представляет собой, по сути, политический трактат, поданный в виде описаний школьных занятий Рико и его рассуждений. Основная тема романа: социальная ответственность предполагает готовность отдать свою жизнь за защищаемый социум. Эта аллегория показывает, что политические права превратились в нечто само собой разумеющееся, а значит и потерявшее свою ценность. Политические права — это не просто возможность поставить крестик в бюллетене для голосования, это ответственность, подтверждённая делом.

Политика

Избирательное право имеется только у прошедших двухлетнюю добровольную Федеральную службу, причём необязательно в армии (например, участие в медицинских экспериментах). В романе указано, что демократию XX века погубило убеждение, что все права принадлежат каждому члену общества, заслужил он их, или нет. Полковник Дюбуа на уроке критикует положение «Декларации независимости США» о всеобщем равноправии.

Ссылки на военную историю

Когда Хайнлайн начал писать «Звёздный десант», только пять лет как закончилась Корейская война; в книге есть несколько прямых ссылок на неё. Хайнлайн также пишет об американских пленных, захваченных в ходе войны, и о распространённом в те времена обвинении коммунистов в промывании мозгов. После окончания войны ходили слухи, что Китай и Северная Корея продолжают держать у себя большое количество пленных американцев. На занятии по истории и нравственной философии в офицерской школе, где учился Рико, велись продолжительные дискуссии о том, правильно ли с этической точки зрения пытаться вызволить из плена своих, даже если это может спровоцировать начало новой войны и повлечь новые жертвы. Этот спор отражал взгляды, распространённые в Америке конца 50-х, и, вероятно, именно они оказали влияние на те выводы, которые делает Рико в завершении своего ответа: «Неважно сколько, тысяча или один, сэр. Нужно сражаться».

Также в романе упоминаются и другие войны. Отсылки на них можно проследить в названиях космических кораблей «Вэлли Фордж» (англ. Valley Forge, лагерь Континентальной армии в 1777—1778 гг. во время Войны за независимость США) и «Ипр» (фр. Ypres, город в Бельгии, который во время Первой мировой был центром ожесточенных боев войск союзников с немцами). Тренировочный лагерь Рико «Артур Карри» назван в честь сэра Артура Вильяма Карри (англ. Arthur William Currie), который командовал Канадским корпусом во время Первой мировой войны. Лагерь «Сержанта Смоки Смита» — в честь канадца Эрнеста Алвия Смита (англ. Ernest Alvia "Smokey" Smith), получившего крест Виктории во время Второй мировой. Ещё одной ссылкой на Первую мировую была фраза: «Вперед, обезьяны! Вы же не хотите жить вечно?», которую приписывают сержанту артиллерии морской пехоты США Дэну Дэли (англ. Daniel Joseph "Dan" Daly) в битве в лесу Белло (хотя вместо «обезьян», Дэли говорил «сукины дети»). Тем не менее, эта фраза является неизменным атрибутом командиров в военной истории, включая, возможно, самый ранний задокументированный случай, когда Фридрих II Прусский в битве при Колине произнёс: «Kerls, wollt ihr ewig leben?». «Роджер Янг» назван в честь получившего во время Второй мировой медаль Почёта на острове Нью-Джорджия Роджера Уилтона Янга. Ещё одна ссылка на войну, на этот раз Англо-американскую войну 1812 года, это обсуждение постановления военного трибунала относительно младшего лейтенанта Вильяма Кокса.

Критика и отзывы

Журнал «Мир фантастики» поставил скафандры космодесантников в романе на первое место в десятке лучших моделей футуристических боевых костюмов.

См. также

• Бесконечная война

Источники и литература

• [www.fantlab.ru/work2796 Информация о произведении «Звёздный десант»] на сайте «Лаборатория Фантастики»
• Angelo, Carlos. [www.wegrokit.com/ Robert A. Heinlein, Dean of Science Fiction Writers].
• Causo, Roberto de Sousa. [www.wegrokit.com/causost.htm Citizenship at War], O Jornal da Tarde (1998-02-21), стр. XX.
• [www.enter.net/~torve/critics/PITFCS/pitfcsintro.html Starship Troopers: The PITFCS Debate]: Дебаты в критических статьях, вышедших в 1959—1961 гг.
• Gifford, James (Year Unknown). «[www.nitrosyncretic.com/rah/ftp/fedrlsvc.pdf The Nature of Federal Service in Starship Troopers]» (PDF).
• Robert A. Heinlein. Expanded Universe. — 2003. — ISBN 0-7434-7159-8. Включает комментарии Хайнлайна по поводу написания и проблематики романа, а также его речь «[www.fantlab.ru/blogarticle5257 The Pragmatics of Patriotism]»
• [www.heinleinsociety.org The Heinlein Society]. Official Robert Anson Heinlein Estate Endorsed Website. Проверено 1 декабря 2005. [www.webcitation.org/66f4KlKXW Архивировано из первоисточника 4 апреля 2012].
• Moorcock, Michael. [web.archive.org/web/20021224193414/flag.blackened.net/liberty/moorcock.html Starship Stormtroopers], Cienfuegos Press Anarchist Review, 1978.
• Panshin Alexei. [www.enter.net/~torve/critics/Dimension/hdcontents.html Heinlein in Dimension]. — Advent Publishers, 1968. — ISBN 0-911682-12-0.
• Panshin, Alexei (Year Unknown). «[www.enter.net/~torve/critics/HeinleinRoP/ropcontents.html Rite of Passage and Robert Heinlein]». Переписка с Хайнлайном по поводу романа в 1959.
• Pinkerton, James (May 2003). «[www.techcentralstation.com/051203B.html Starship Trooperization]». Tech Central Station Daily.
• Weuve, Christopher. [www.kentaurus.com/troopers.htm Thoughts on Starship Troopers]. Рассмотрение будущего в романе Хайнлайна и его экранной версии П. Верхувена.

Прочие ссылки

• [www.isfdb.org/cgi-bin/title.cgi?1112 История публикаций]
• [www.heinleinsociety.org/rah/works/articles/transnationalgovts.html «Starry-Eyed Internationalists» versus the Social Darwinists] by Rafeeq O. McGiveron. Examines Heinlein’s transnational governments, including the Terran Federation.
• [web.archive.org/web/20000818053629/www.space.com/sciencefiction/books/troopers_book_000610.html Militarism and Utopia in 'Starship Troopers'] by Robert Peterson. Argues that Heinlein’s Federation is a fascist government.
• [www.wegrokit.com/causost.htm Citizenship at War] by Roberto de Sousa Causo. Review from a Brazilian newspaper.
• [www.scifi.com/sfw/issue43/classic.html SciFi.Com book review] by Craig E. Engler.
• [www.gotterdammerung.org/books/robert-heinlein/starship-troopers.html Gotterdammerung.Org book review] by Branislav L. Slantchev.
• [www.sfreviews.net/starshiptroopers.html SFReviews.Net book review] by T. M. Wagner.
• [www.tor.com/index.php?option=com_content&view=blog&id=16267 2009 retrospective review] by Jo Walton
• [www.rjgeib.com/thoughts/athens/robert-heinlein.html «STARSHIP TROOPERS» by Robert A. Heinlein. An opinion] by Richard Geib.
• [www.kentaurus.com/troopers.htm «Thoughts on Starship Troopers»] by Christopher Weuve.
• [www.heinleinsociety.org/rah/works/articles/rahrahrah.html Rah, Rah, R. A. H.!] — essay by Spider Robinson in defense of Heinlein mostly against Panshin’s «Heinlein In Dimension»
• [www.worldswithoutend.com/novel.asp?id=6 Starship Troopers] at Worlds Without End

Отрывок, характеризующий Звёздный десант

Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.


В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.
Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте».
Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело.
Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее:
– Здорова?… ну, так садись!
Он взял тетрадь геометрии, писанную его рукой, и подвинул ногой свое кресло.
– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.
– От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
– Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью.
Княжна ошиблась ответом.
– Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
– Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.
– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых:
Жюли писала:
«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
[Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?]