Здание мэрии Москвы

Зда́ние мэ́рии Москвы́ (в прошлом здание Моссовета и дом генерал-губернатора) находится в центре города, по адресу Тверская ул., д. 13.

Здание располагается в середине улицы, перед спуском к Манежной площади, формируя облик Тверской площади (до 1918 года — Скобелевская). Напротив установлен памятник Юрию Долгорукому.

История

Дворец московского генерал-губернатора возведён в 1783 году по проекту М. Ф. Казакова, известного мастера русского классицизма. Его построили для графа З. Г. Чернышёва, назначенного первым после административной реформы главой Московской губернии. Граф прославился как полководец, занявший Берлин в 1760 году во время войны с Пруссией. Нижний исторический уровень здания строился с применением камня, взятого при разборе стен Белого города.

В 1790 году здание выкупила казна, и оно оставалось резиденцией генерал-губернаторов до 1917 года, после чего в нём находился Моссовет. В 1792 году перед генерал-губернаторским домом устроили плац для ежедневного развода караулов.

Во время французской оккупации (1812) здание сильно пострадало от огня, а также вандализма проживавших в нем офицеров и солдат французской армии, использовавших двери и оконные рамы для розжига печей.

В 1939 году историческое здание XVIII века отодвинули на 13,6 метра в глубь квартала. В результате реконструкции улицы Горького (как тогда называлась Тверская) невысокое здание могло затеряться на фоне воздвигаемых многоэтажных зданий, и в 1944—1946 годах его надстроили двумя этажами (архитектор Д. Чечулин при участии М. Посохина, М. Боголепова, Г. Вульфсона). Так дом сохранил черты архитектуры классицизма и доминирующую роль на этом участке улицы.

Внутри здания сохранились интерьеры XVIII века, носившие представительские функции — парадные анфилады и парадная лестница.

В 2014 году здание находилось на реконструкции, стоимость которой была оценена в 400 000 000 рублей.

Описание

Центральная часть здания выделена 8-колонным портиком с фронтоном. Под ним — портал, напоминающий триумфальную арку (архитектурный мотив, часто встречающийся в постройках послевоенного времени и отражающий пафос победы над фашизмом). В 1946 году слева от дома поставили красивую фигурную решётку.

Здание выдержано в красно-белых тонах, но изначально цвет здания был оранжево-белый. В 1990-х годах с фронтона здания был демонтирован золоченый со знамёнами Герб СССР и взамен его установлено золочёное изображение герба Москвы.

См. также

• Московская городская дума
• Здание СЭВ
• Правительство Москвы

Литература

• Васькин А. А. «Москва 1812 года глазами русских и французов.» М., 2012.
• Вокруг Света. Москва / Под общей ред. Бурлаковой Т. В.. — М.: «Вокруг Света», 2006.
• Надстройка здания Моссовета // Известия. 1941. 14 мая.

Ссылки

• [www.asm.rusk.ru/06/asm5/asm5_7.htm Дом московских генерал-губернаторов. К истории реконструкции 1891 — 1893 годов.]

Отрывок, характеризующий Здание мэрии Москвы

– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.


Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.