Здание Русского торгово-промышленного банка (Санкт-Петербург)
| Достопримечательность | |
Здание Русского торгово-промышленного банка
| |
| Страна | Россия |
| Адрес | Санкт-Петербург, Большая Морская улица, 15 |
| Архитектурный стиль | Неоренессанс |
| Автор проекта | Перетяткович, Мариан Марианович |
| Строительство | 1912—1914 годы |
| Статус |  Объект культурного наследия РФ № 7800714000
|
памятник архитектуры (региональный)
Здание Русского торгово-промышленного банка — памятник архитектуры начала XX века, располагающийся в Санкт-Петербурге по адресу Большая Морская улица, 15. Архитектор — Перетяткович, Мариан Марианович, здание относится к последним его работам[1] (умер в 1916 году)[2]. Здание строилось в 1912—1914 и выполнено в стиле эклектики с многочисленными отсылками к ренессансу.
Содержание
История
Предыстория
К 1740-м годам на месте банка уже стоял дом генерала П. В. Измайлова. Его потомки владели домом и участком земли до 1788 года[3]. В 1793 году дом приобрёл купец из Ревеля Фридрих Амбургер, семья которого владела участком до 1820-х годов[3].
Позднее участок перешёл в руки ювелира Ивана Барбе. В 1825 Барбе пожелал подключить дом к городской цистерне, работу выполнил архитектор Миллер. В 1836 году здание надстроили двумя этажами. В 1860 году архитектор Н. П. Гребёнка устроил над входом в здание зонтик на чугунных колоннах. В 1861 году во дворе владения архитектор Е. А. Тур выстроил каменные четырехэтажные отхожие места. В 1869 году архитектор Г. Боссе занимался оформлением фасада помойной ямы[3].
С середины 1870-х годов домом завладела Генриетта Ивановна Цимар. Последней принадлежала идея расширить магазинные окна-витрины первого этажа, в связи с чем в 1898 году архитектор Н. Н. Игнатьев перестроил фасад здания[3].
Строительство
В 1910 году Русский торгово-промышленный банк устроил конкурс на лучший проект своего здания. В конкурсе победил 38-летний зодчий Мариан Марианович Перетяткович. Строительство продолжалось 2 года с 1912 по 1914. Работы по граниту производила финская фирма «Гранит», в отделке фасада участвовали скульпторы Л. А. Дитрих и В. В. Козлов.[1][3]
Напишите отзыв о статье "Здание Русского торгово-промышленного банка (Санкт-Петербург)"
Примечания
- ↑ 1 2 [walkspb.ru/zd/bol_morskaya15.html Большая Морская ул., 15]. [walkspb.ru Прогулки по Петербургу]. Проверено 27 декабря 2010.
- ↑ Космачевский Г. Зодчий. — 1916. — С. 219—220. — (Памяти М. М. Перетятковича).
- ↑ 1 2 3 4 5 [www.citywalls.ru/house475.html Русский торгово-промышленный банк]. [www.citywalls.ru/ CITYWALLS]. Проверено 27 декабря 2010. [www.webcitation.org/690Uezn3s Архивировано из первоисточника 8 июля 2012].
Отрывок, характеризующий Здание Русского торгово-промышленного банка (Санкт-Петербург)
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
