Здания Сената и Синода

Административное здание
Здания Сената и Синода
Страна	Россия
Центр Санкт-Петербурга	Сенатская площадь
Координаты	59°56′07″ с. ш. 30°18′05″ в. д.59.93528° с. ш. 30.30139° в. д. / 59.93528; 30.30139
Тип здания	Комплекс зданий
Архитектурный стиль	Ампир
Автор проекта	Карл Росси
Строитель	А. Е. Штауберт
Строительство	1829—1834 годы
Основные даты: Упразднение Сената и Синода — 1917 год Первое заседание Конституционного суда в Санкт-Петербурге — 27 мая 2008 года
Здания: Библиотека имени Ельцина • внутренний двор
Статус	Объект культурного наследия РФ № 7810028000

Зда́ния Сена́та и Сино́да — памятник архитектуры — здания в стиле позднего классицизма, расположенные на Сенатской площади в Санкт-Петербурге. Возведены в 1829–1834 годах. Соединены триумфальной аркой, перекинутой над Галерной улицей. Первоначально были построены для двух государственных органов управления Российской империи: Сената и Святейшего Правительствующего Синода. Последний крупный проект архитектора Карла Росси.

С 1925 до 2006 года в помещениях находился Российский государственный исторический архив. В одном крыле здания с мая 2008 года размещаются основные подразделения Конституционного Суда Российской Федерации. В другом крыле здания с мая 2009 размещается Президентская библиотека имени Б. Н. Ельцина.

Предыстория

Сенат и Синод первоначально располагались в здании Двенадцати коллегий.

Первой постройкой на месте нынешних зданий Сената и Синода стоял фахверковый дом светлейшего князя Меншикова. После его опалы дом на набережной Невы перешел в собственность вице-канцлера А. И. Остермана, а в 1744 году был пожалован Елизаветой Петровной канцлеру А. П. Бестужеву-Рюмину, для которого возвели постройку в стиле барокко.

В 1763 году, после восшествия на престол Екатерины II, дом Бестужева-Рюмина перешел в казну, и в это здание, перестроенное архитектором А. Ф. Вистом, переехал Сенат. В 1780-1790-х годах барочный дом Бестужева-Рюмина был снова перестроен, и его фасады получили новую архитектурную обработку, типичную для русского классицизма.

Имя автора проекта перестройки здания остается неизвестным. Судя по сохранившемуся в собрании музея Академии художеств чертежу западного фасада здания, проект был разработан архитектором И. Е. Старовым.

На месте нынешнего здания Синода в XVIII веке находился дом купчихи Кусовниковой.

История постройки

С возведением Адмиралтейства в 1806-1823 годах прежние постройки уже не соответствовали новому облику Сенатской площади. Возникла необходимость в реконструкции, и был объявлен конкурс на разработку проекта новых зданий Сената и Синода.

24 августа 1829 было заложено здание Сената; в 1830 — здания Синода. Завершено строительством в 1834 году. Строительство велось под руководством архитектора Александра Штауберта по проекту Карла Росси.

Новейшая история и современное использование

В декабре 2005 года Законодательное собрание Санкт-Петербурга выдвинуло предложение использовать здания Сената и Синода для размещения «институтов высшей судебной власти или создание музея»; первоначально идея была высказана председателем Совета Федерации (СФ) Сергеем Мироновым на совещании по государственной поддержке метростроения в начале октября того же года. 22 марта 2006 года Государственная дума Российской Федерации приняла в первом чтении законопроект о переводе Конституционного суда из Москвы в Санкт-Петербург, поддержав законодательную инициативу Заксобрания. 27 мая 2008 года в здании Сената и Синода прошло первое заседание Конституционного суда.

В мае 2008 года был обнародован проект реконструкции бывшего здания Синода для размещения в нём президентской библиотеки имени Бориса Ельцина; в рамках проекта в библиотеке предусматривалось возможное размещение патриарших покоев и апартаментов главы государства с отдельными входами в воссоздаваемый зал «общего присутствия» — для встреч светской и духовной власти. 27 мая 2009 года библиотека была открыта; в здании размещены кабинет патриарха и представительская зона (кабинет и приёмная) президента России. В тот же день Патриарх Кирилл совершил малое освящение восстановленного домового храма Святых отцов семи Вселенских Соборов и председательствовал на сессии Священного Синода Русской Православной Церкви — впервые в здании Синода (Святейший Синод в синодальную эпоху был государственным органом).

• Детали лепного декора
• Лепной фриз на аттике Сената и Синода.jpg
• Здание Сената и Синода 2.jpg
• Здание Сената и Синода 3.jpg
• Скульптуры на аттике Сената и Синода.jpg

См. также

• Сенатский дворец

Отрывок, характеризующий Здания Сената и Синода

– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
«Что ж я такой же, как и все, когда дело не коснется до травли. Ну, а уж тут держись!» казалось Николаю, что говорил вид этой собаки.
Когда, долго после, дядюшка подъехал к Николаю и заговорил с ним, Николай был польщен тем, что дядюшка после всего, что было, еще удостоивает говорить с ним.


Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.