Здание Томаса Джефферсона
Здание Томаса Джефферсона — старейшее из трёх зданий Библиотеки Конгресса, построенное в 1890—1897 годах. Первоначально было известно как здание Библиотеки Конгресса. Расположено в городе Вашингтон на Первой-стрит, между Индепенденс-авеню и Ист-Кэпитол-стрит. Монументальное здание в стиле бозар примечательно своим классицистическим фронтоном и расточительно украшенными интерьерами. Яркий памятник помпезного официоза «позолоченного века».
Содержание
Дизайн
Джон Л. Смифмайэр и Пол Дж. Пелц выиграли архитектурный конкурс на строительство здания библиотеки в 1873 году. Они совершили несколько поездок в Европу для изучения других выдающихся библиотек и продолжили разрабатывать детали дизайна в следующие девять лет до конечного представления своего плана в 1892 году. С этого момента план был передан бригадному генералу Томасу Линкольну Кейси, главе инженерного корпуса Армии США, для строительства здания. Эдвард Пирс Кейси, 25-летний сын генерала Томаса Линкольна Кейси, стал художественным руководителем на время строительства[1].
Здание Томаса Джефферсона, имеющее один из богатейших интерьеров в США, — плод работы группы американских скульпторов и художников[2] эпохи т. н. американского ренессанса. Перед ними стояла задача наглядно проиллюстрировать прогресс цивилизации в образах великих людей[3]. Обустройством интерьера занимался библиотекарь Айнсуорф Рэнд Споффорд. Главное здание напоминает Пале Гарнье в Париже. В США 1890-х годов торжественный стиль бозар, разработанный во Второй империи, имел огромный успех, особенно после Международной Колумбийской выставки в Чикаго в 1893 году. Над оконными нишами установлены бюсты величайших людей разных народов мира.
Фонтан Нептуна, спроектированный Роландом Хинтоном Перри и установленный перед центральным входом, призван приводить на ум римский фонтан Треви. Медный купол, изначально покрытый позолотой, на первых порах был мишенью критики из-за того, что сильно напоминал купол национального Капитолия.
История
Нуждаясь в большем пространстве для своей возрастающей коллекции, Библиотека Конгресса под руководством библиотекаря Айнсуорфа Рэнда Споффорда предложила Конгрессу построить новое здание специально для нужд американской национальной библиотеки. До этого времени Библиотека располагалась в крыле основного здания Капитолия. Частично новое здание требовалось из-за увеличения сотрудников Конгресса, а частично из-за закона об авторском праве 1870 года, который требовал, чтобы все авторы, защищенные этим законом, посылали в Библиотеку Конгресса две копии своих работ. Это привело к потопу книг, памфлетов, карт, музыки, гравюр и фотографий. А Споффорд сыграл важную роль в принятии этого закона.
После одобрения Конгресса в 1886 году строительство здания заняло 11 лет. Здание открыло свои двери публике 1 ноября 1897 года и получило широкое признание в качестве национального памятника. Название здания было изменено 13 июня 1980 года в честь бывшего президента США Томаса Джефферсона, который был ключевой фигурой при создании Библиотеки в 1800 году. Джефферсон предложил продать свою личную коллекцию книг Конгрессу в сентябре 1814 года, спустя месяц после того, как британцы сожгли капитолий в войне 1812 года.
Искусство
Более 50 американских художников и скульпторов создали для Библиотеки Конгресса свои произведения искусства[4].
- Olin-Warner-LoC-tympanum-Highsmith.jpeg
Олин Леви Уорнер, тимпан изображающий Писание, верхний экстерьер главных входных дверей, 1896.
- Lyric-poetry-Walker-Highsmith.jpeg
Генри Оливер Уолкер, Лирическая поэзия, 1896.
- Erotica at Library of Congress, Washington D.C. 02223u original.jpg
Джордж Рэндольф Барс, Эротика, Одна из восьми панелей изображающих литературу (1861-1938)
- Gari-Melchers-War-Highsmith.jpeg
Гари Мельхерс, Роспись войны, 1896.
- Minerva-Vedder-Highsmith.jpeg
Илайхью Веддер, Минерва мира, 1896.
- Melpomene-Simmons-Highsmith.jpeg
Эдвард Эмерсон Симмонс, Мельпомена, 1896.
- Labor-Pearce-Highsmith.jpeg
Чарльз Спарк Пирс, Труд, 1896.
- Religion-Pearce-Highsmith.jpeg
Чарльз Спарк Пирс, Религия, 1896.
- LOC Decor 04.jpg
Росписи в коридоре
- Mural in Northeast Pavillion, Thomas Jefferson Building by Elmer E. Garnsey 11670u edit.jpg
Элмер Э. Гарнси, фресковая живопись, Северо-восточный павильон
Напишите отзыв о статье "Здание Томаса Джефферсона"
Примечания
- ↑ Cronau Rudolf. [books.google.com/books?id=vhYOAAAAIAAJ&printsec=frontcover&source=gbs_ge_summary_r&cad=0#v=onepage&q=pelz&f=false German Achievements in America]. — New York: Rudolf Cronau, 1916. — P. 204–205.
- ↑ Over forty artists were commissioned to produce sculpture, bas-relief panels, frescoes and empanelled canvases, and designs for mosaic, according to [www.loc.gov/loc/walls/jeff1.html#weext the on-line official guide].
- ↑ According to a contemporary guidebook, «America is justly proud of this gorgeous and palatial monument to its National sympathy and appreciation of Literature, Science, and Art».
- ↑ Library of Congress (2006). [www.loc.gov/loc/walls/jeff1.html «On These Walls: Inscriptions and Quotations in the Buildings of the Library of Congress»]
Ссылки
Отрывок, характеризующий Здание Томаса Джефферсона
Еще большую последовательность и необходимость представляет жизнь Александра I, того лица, которое стояло во главе противодвижения с востока на запад.Что нужно для того человека, который бы, заслоняя других, стоял во главе этого движения с востока на запад?
Нужно чувство справедливости, участие к делам Европы, но отдаленное, не затемненное мелочными интересами; нужно преобладание высоты нравственной над сотоварищами – государями того времени; нужна кроткая и привлекательная личность; нужно личное оскорбление против Наполеона. И все это есть в Александре I; все это подготовлено бесчисленными так называемыми случайностями всей его прошедшей жизни: и воспитанием, и либеральными начинаниями, и окружающими советниками, и Аустерлицем, и Тильзитом, и Эрфуртом.
Во время народной войны лицо это бездействует, так как оно не нужно. Но как скоро является необходимость общей европейской войны, лицо это в данный момент является на свое место и, соединяя европейские народы, ведет их к цели.
Цель достигнута. После последней войны 1815 года Александр находится на вершине возможной человеческой власти. Как же он употребляет ее?
Александр I, умиротворитель Европы, человек, с молодых лет стремившийся только к благу своих народов, первый зачинщик либеральных нововведений в своем отечестве, теперь, когда, кажется, он владеет наибольшей властью и потому возможностью сделать благо своих народов, в то время как Наполеон в изгнании делает детские и лживые планы о том, как бы он осчастливил человечество, если бы имел власть, Александр I, исполнив свое призвание и почуяв на себе руку божию, вдруг признает ничтожность этой мнимой власти, отворачивается от нее, передает ее в руки презираемых им и презренных людей и говорит только:
– «Не нам, не нам, а имени твоему!» Я человек тоже, как и вы; оставьте меня жить, как человека, и думать о своей душе и о боге.
Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.
Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели.
Человеку доступно только наблюдение над соответственностью жизни пчелы с другими явлениями жизни. То же с целями исторических лиц и народов.
Свадьба Наташи, вышедшей в 13 м году за Безухова, было последнее радостное событие в старой семье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась старая семья.
События последнего года: пожар Москвы и бегство из нее, смерть князя Андрея и отчаяние Наташи, смерть Пети, горе графини – все это, как удар за ударом, падало на голову старого графа. Он, казалось, не понимал и чувствовал себя не в силах понять значение всех этих событий и, нравственно согнув свою старую голову, как будто ожидал и просил новых ударов, которые бы его покончили. Он казался то испуганным и растерянным, то неестественно оживленным и предприимчивым.
Свадьба Наташи на время заняла его своей внешней стороной. Он заказывал обеды, ужины и, видимо, хотел казаться веселым; но веселье его не сообщалось, как прежде, а, напротив, возбуждало сострадание в людях, знавших и любивших его.
После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску. Через несколько дней он заболел и слег в постель. С первых дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он, всхлипывая, молча целовал ее руку. В последний день он, рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья – главную вину, которую он за собой чувствовал. Причастившись и особоровавшись, он тихо умер, и на другой день толпа знакомых, приехавших отдать последний долг покойнику, наполняла наемную квартиру Ростовых. Все эти знакомые, столько раз обедавшие и танцевавшие у него, столько раз смеявшиеся над ним, теперь все с одинаковым чувством внутреннего упрека и умиления, как бы оправдываясь перед кем то, говорили: «Да, там как бы то ни было, а прекрасжейший был человек. Таких людей нынче уж не встретишь… А у кого ж нет своих слабостей?..»
