Здание венгерского парламента

Здание венгерского парламента (венг. Országház — Орсагхаз) — резиденция парламента Венгрии на берегу Дуная в Будапеште. В его архитектуре причудливо сплелись элементы неоготики по образцу Вестминстерского дворца и влияние парижского боз-ара (здесь прообразом мог служить Отель-де-Виль).

Строительство здания парламента было задумано после объединения Буды и Пешта в 1873 году. Конкурс выиграл известный энтузиаст неоготики Имре Штейндль. Участок был выбран на восточном берегу Дуная между двумя первыми постоянными мостами в Будапеште — цепным мостом Сеченьи и мостом Маргит. Строительство велось с 1885 по 1904 годы. По проектам, представленным на конкурс соперниками Штейндля, рядом с парламентом на площади Лайоша Кошута были возведены Этнографический музей и Министерство сельского хозяйства.

Здание парламента — самое большое в Венгрии; в нём 691 помещение, 29 лестниц и 10 двориков. Здание планировалось возвести к празднованию 1000-летия обретения венграми родины в 1896 году, однако к этому времени удалось построить лишь центральный купольный зал. Высота центрального купола составляет 27 м, диаметр купола — 20 м. Во флигелях, расположенных по обе стороны от купола, находятся залы заседаний парламента (ранее парламент Венгрии был двухпалатным). В настоящее время второй зал заседаний используется для проведения конференций. Фасад украшают статуи правителей Венгрии и Трансильвании. Интерьеры пышно декорированы на средневековый манер с использованием мозаичных панно, витражей и позолоты. В годы социализма шпиль здания был увенчан красной звездой, подобно башням Московского Кремля.

В купольном зале парламента, украшенном 16 статуями королей и правителей Венгрии, с 1 января 2000 года (1100-летие государственности Венгрии) хранится корона святого Стефана вместе со скипетром, державой и мечом. Первые двадцать минут каждого часа у коронационных регалий стоит почётный караул в исторической униформе. Коронационная мантия святого Иштвана ввиду своей ветхости оставлена на хранение в Венгерском национальном музее и экспонируется там вместе с сундуками, в которых хранились коронационные регалии Венгрии. По зданию венгерского парламента проводятся экскурсии для туристов, в том числе и на русском языке.

Близ здания парламента находятся мемориал Кошута, памятники Ференцу Ракоци II, Имре Надю, Аттиле Йожефу и участникам восстания 1956 года в Венгрии.

Ссылки

• [www.parlament.hu/angol/angol.htm Официальный сайт  (англ.)]
• [www.budapest-parliament.com Parliament Building Budapest]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Здание венгерского парламента

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.