Здание Министерства автомобильных дорог Грузинской ССР (Тбилиси)

Здание Министерства автомобильных дорог Грузинской ССР (груз. საქართველოს საავტომობილო გზების სამინისტროს შენობა) построено в 1975 году по проекту архитекторов Георгия Чахавы и Зураба Джалагхании. Сегодня принадлежит Банку Грузии и используется им как офисное здание.

Описание

Расположено на западном берегу реки Куры, на крутом спуске с запада на восток. Значительная часть здания поднята над землёй, и под зданием расстилается природный ландшафт, включая маленький ручей. Здание видно издалека, три уходящих на север магистрали проходят мимо него. Входы в сооружение расположены в высоком и низком концах.

Конструкция состоит из пяти горизонтальных, двухэтажных поперечных балок (ригелей), которые выглядят как будто сложенными друг на друга. Три из них проходят в направлении с востока на запад, поперёк к склону, и два — в направлении с севера на юг, вдоль склона. Они опираются на находящиеся внизу ригели.

Горизонтальные двухэтажные балки крепятся на трёх стержнях. В них находятся лестницы и лифты, наивысшее ядро имеет 18 этажей. Несущие конструкции выполнены из стали и железобетона и опираются на массивную скалу.

Здание имеет площадь 10 960 м².

История

В момент проектирования министерства Георгий Чахава был министром дорожного строительства и, таким образом, был одновременно ответственным представителем заказчика застройки и ведущий архитектором. Он сам выбрал место. Заказ непосредственно предоставлялся государством, без конкурса. Здание было одним из немногих индивидуально спроектированных зданий в Грузии в течение советского периода. Участниками проекта были архитекторы Г. Чахава и З. Джалгания, инж. Т. Тхилава и А. Кимберг. Затраты на строительство составили 6 млн руб.

В 2007 здания было признано национальным памятником архитектуры в соответствии с законами об охране памятников архитектуры.

В 2009 году была запланирована «реконструкция» и «расширение» уникального здания до 15 600 м², но этот проект не получил продолжения.

Архитектор

Ведущий архитектор здания, Георгий Чахава (груз. გიორგი ჩახავა) родился в 1923 году в Тбилиси, в семье конторского служащего. В 1941 году он окончил школу № 25 и ушёл в армию и принял участие во Второй мировой войне. После войны он изучал архитектуру на факультете архитектуры государственного Политехнического института и выпустился в 1949 году. С тех пор он работает как архитектор и осуществил проекты как в Грузии, так и на Украине, в Узбекистане, Таджикистане, Афганистане и Ливии. По собственным признаниям его основное вдохновение — это ландшафт его родины Грузии, с её традиционными горными деревнями:

…главный вдохновитель моего творчества — неповторимая природа моей страны, с её индивидуальностью и своеобразием каждого региона с гармоничном вписанными в них горными сёлами.

Способность простого грузинского крестьянина строить своё жильё там, где открывается самый выразительный пейзаж, порой предпочитая красоту природы жизненным удобствам, всегда поражали меня.

—

Гористый ландшафт — важный элемент в архитектуре Чакавы, он пишет, что

Считаю, что чем сложнее рельеф, тем больше возможностей у архитектора.

—

Чакава неоднократно награждался — Грузинским союзом архитектора, союзом архитектора Советского Союза, в 1983 Государственной Премию Совета Министров Советского Союза и в 1991 стал почетным членом «International Academy of the Architecture of the Oriental countries».

Архитектура

Проект базируется на запатентованном образце, так называемом «городе пространства» (Патент № 1538).

Идея состоит в наименьшем использовании поверхности земли, чтобы дать путь флоре существовать под зданием — по аналогии с кроной лесного дерева. Программа основывается на принципе леса, ядра здания соответствуют стволам, ригели кронам дерева. Между землёй и кроной дерева имеются открытые, светлые свободные места. Приложение этого принципа на здание должно способствовать хорошему психическому и физическому самочувствию горожан. Впоследствии Чакава использовал этот принцип в других проектах, которые, однако, не были реализованы.

Идея, что земля остается подо зданием и относительно неприкосновенно существует там, преследовалась также другими архитекторами.

Происхождение идеи и проекты других архитекторов

Дома на опорах с незаполненным первым этажом:

• Дом Наркомфина (архитекторы Моисей Гинзбург и Милинис, Игнатий Францевич).
• Ле Корбюзье (на основе своих впечатлений от дома Наркомфина) со своим «домом на опорах» с 1947 года, например, в «Жилой единице».

Дома, нависающие над ландшафтом:

• Фрэнк Ллойд Райт, «Дом над водопадом»
• Гленн Мёркатт со своей концепцией touch the earth lightly.
• Современный пример — это Музей на набережной Бранли Жана Нувэль, в котором под зданием расположен сад.

Проект очень тесно связан с разработками русских конструктивистов 1920-х годов. Архитектор Эль Лисицкий с его «горизонтальными небоскрёбами» спроектировал в 1924 году очень похожую структуру, при которой стержень здания и офисные площади разбираются в вертикальные и горизонтальные конструктивные элементы. Подобные «Горизонтальные небоскрёбы» разрабатывалась в противопоставлении к обычным небоскрёбам.

Здание может быть причислено к брутализму на основе использования бетона и явственной геометричности композиции. Концепция «города пространства» отсылает к структурализму. В поле притяжения этих движений похожие здания возникали и в других странах. Например, работы архитектора Кэндзо Танге — Центр прессы и радиокоммуникаций префектуры Яманаси в Кофу (1967), гимназия префектуры Кагава, офис префектуры Кагава и дом архитектора — или Моше Сафди — Хабитат 67. Также, сооружение может быть причислено к метаболизму, имеются аналогии с башней «Накагин» архитектора Кисё Курокава.

• Tange House.jpg

  Собственный дом архитектора Кэндзо Тангэ в Токио

• Yamanashi Culture Chamber.jpg

  Центр прессы и радиокоммуникаций префектуры Яманаси в Кофу. Архитектор Кэндзо Тангэ.

Литература

• Coverstory of Time Europe 8.3.1976: It’s a hard live for Ivan — Ultramodern office complex under construction in Tblisi
• Arthur Drexler: Transformations in modern architecture, Paperback, 168 pages, Distributed by New York Graphic Society (1979), ISBN 978-0-87070-608-0
• Udo Kultermann. Zeitgenössische Architektur in Osteuropa. — Köln: DuMont Buchverlag, 1985. — 254 p. — ISBN 978-3-7701-1554-9.
• Architecture magazine domus, (IT/EN) [www.domusweb.it/shop/archive.cfm Issue 577, Dec 1977, Pages 36,37]
• Г. Чахава Дома на башенных опорах // Архитектура СССР. — 1974. — № 8. — С. 60.

Отрывок, характеризующий Здание Министерства автомобильных дорог Грузинской ССР (Тбилиси)

– Да вы знаете ее, зубы длинные, худая, – говорил Пьер.
– И есть Марья Николавна. Они ушли в сад, как тут волки то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда то, они там. Она и есть. Все убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда то.
Но Пьер не слушал бабу. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький вертлявый человечек, был одет в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак, и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный, сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шипели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же поспешно стал снимать сапоги. Другой, в капоте, остановился против красавицы армянки и молча, неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.
– Возьми, возьми ребенка, – проговорил Пьер, подавая девочку и повелительно и поспешно обращаясь к бабе. – Ты отдай им, отдай! – закричал он почти на бабу, сажая закричавшую девочку на землю, и опять оглянулся на французов и на армянское семейство. Старик уже сидел босой. Маленький француз снял с него последний сапог и похлопывал сапогами один о другой. Старик, всхлипывая, говорил что то, но Пьер только мельком видел это; все внимание его было обращено на француза в капоте, который в это время, медлительно раскачиваясь, подвинулся к молодой женщине и, вынув руки из карманов, взялся за ее шею.
Красавица армянка продолжала сидеть в том же неподвижном положении, с опущенными длинными ресницами, и как будто не видала и не чувствовала того, что делал с нею солдат.
Пока Пьер пробежал те несколько шагов, которые отделяли его от французов, длинный мародер в капоте уж рвал с шеи армянки ожерелье, которое было на ней, и молодая женщина, хватаясь руками за шею, кричала пронзительным голосом.
– Laissez cette femme! [Оставьте эту женщину!] – бешеным голосом прохрипел Пьер, схватывая длинного, сутоловатого солдата за плечи и отбрасывая его. Солдат упал, приподнялся и побежал прочь. Но товарищ его, бросив сапоги, вынул тесак и грозно надвинулся на Пьера.
– Voyons, pas de betises! [Ну, ну! Не дури!] – крикнул он.
Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.
– Il a un poignard, lieutenant, [Поручик, у него кинжал,] – были первые слова, которые понял Пьер.
– Ah, une arme! [А, оружие!] – сказал офицер и обратился к босому солдату, который был взят с Пьером.
– C'est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre, [Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь,] – сказал офицер. И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez vous francais vous? [Говоришь ли по французски?]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l'interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n'a pas l'air d'un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m'a bien l'air d'un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu'il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.
– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.


В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.