Зданович, Гавриил Станиславович

Гавриил Станиславович Зданович
Дата рождения	10 апреля 1900(1900-04-10)
Место рождения	д. Кривошин, ныне Ляховичский район Брестской области, Белоруссия
Дата смерти	6 июля 1984(1984-07-06) (84 года)
Место смерти	Воронеж
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Пехота
Годы службы	1919—1955
Звание
Командовал	203-я стрелковая дивизия
Сражения/войны	Гражданская война в России Великая Отечественная война Советско-японская война
Награды и премии	Иностранные награды:

Гавриил Станиславович Зданович (10 апреля 1900 года, д. Кривошин, ныне Ляховичский район, Брестская область, Белоруссия — 6 июля 1984 года, Воронеж) — советский военный деятель, генерал-майор. Герой Советского Союза.

Начальная биография

Гавриил Станиславович Зданович родился 10 апреля 1900 года в деревне Кривошин ныне Ляховичского района Брестской области Белоруссии в крестьянской семье.

Осиротев, воспитывался в детском приюте в селе Солоница на Полтавщине, где окончил 6-й класс начальной школы, получил образование сапожника и начал работать подмастерьем.

Военная служба

Гражданская война

В 1919 году был призван в ряды РККА.

Принимал участие в Гражданской войне, воевал под Пулковым и Детским Селом против войск под командованием генерала Юденича, наступавших на Петроград.

В 1921 году вступил в ряды ВКП(б).

Межвоенное время

В 1920 году закончил командные курсы при штабе 14-й армии в Кременчуге, в 1931 году — Военную академию имени М. В. Фрунзе, в 1933 году — Академические курсы усовершенствования технического состава при Военной академии механизации и моторизации РККА.

С 1931 года служил на должностях начальника штаба полка, дивизии.

Великая Отечественная и советско-японская войны

С июня 1941 года принимал участие в боях на фронтах Великой Отечественной войны. В начальный период войны Зданович вместе с дивизией попал в окружение, из которого вышел с боями под Пирятином (Полтавская область).

В сентябре 1942 года полковник Гавриил Станиславович Зданович был назначен на должность командира 203-й стрелковой дивизии, которая в составе Юго-Западного фронта в феврале 1943 года в ходе Ворошиловградской операции освобождала города Краснодон, Свердловск и Ровеньки, а в октябре того же года в ходе Запорожской операции освободила город Запорожье, за что приказом Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина дивизия получила почётное наименование «Запорожская».

С февраля по апрель 1944 года 203-я Запорожская стрелковая дивизия (66-й стрелковый корпус, 3-й Украинский фронт) под командованием генерал-майора Здановича принимала участие в Никопольско-Криворожской и Одесской операциях, в ходе которых были освобождены Никополь, Николаев и Одесса.

15 мая 1944 года в боях за Днестровский плацдарм Г. С. Зданович был ранен.

13 апреля 1945 года в ходе Братиславско-Брновской операции дивизия под командованием Здановича в составе 49-го стрелкового корпуса (53-я армия, 2-й Украинский фронт) освободила словацкий город Годонин.

С окончанием Великой Отечественной войны генерал-майор Гавриил Станиславович Зданович принимал участие в советско-японской войне, во время которой умело руководил боевыми действиями частей 203-й Запорожской стрелковой дивизии (53-я армия, Забайкальский фронт).

В августе 1945 года дивизия совершила 1500-километровый марш через степи, преодолела горы Большого Хингана, форсировала реку Ляохэ, выйдя в район города Фусинь (КНР).

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 сентября 1945 года за умелое командование дивизией, образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с японскими милитаристами генерал-майору Гавриилу Станиславовичу Здановичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 4772).

Послевоенная карьера

С окончанием войны Зданович продолжил службу в Советской Армии.

Был начальником курса Военной академии имени М. В. Фрунзе, затем — председателем Тамбовского областного комитета Добровольного общества содействия армии (ДОСАРМ, с августа 1951 года — ДОСААФ).

Избирался депутатом Тамбовского областного Совета от Кирсановского района.

В 1955 году генерал-майор Гавриил Станиславович Зданович вышел в запас, после чего жил в Воронеже. Умер 6 июля 1984 года. Похоронен на Юго-Западном кладбище в Воронеже.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда»;
• три ордена Ленина;
• четыре ордена Красного Знамени;
• орден Суворова 2-й степени;
• орден Кутузова 2-й степени;
• орден Отечественной войны 1-й степени;
• медали.

Память

Имя Героя присвоено Кривошинской средней школе Ляховического района Брестской области (Беларусь).

Сочинения

• Зданович Г. С. [militera.lib.ru/memo/russian/zdanovich_gs/index.html Идём в наступление] / Литературная запись Л. П. Максимова. — М.: Воениздат, 1980. — 181 с. — (Военные мемуары). — 65 000 экз.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2249 Зданович, Гавриил Станиславович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Зданович, Гавриил Станиславович

– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!


В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.