Зданович, Иван Устинович

Иван Устинович Зданович
Род деятельности:	врач, общественный деятель, благотворитель
Дата рождения:	25 мая 1864(1864-05-25)
Место рождения:	Минск
Подданство:	Российская империя Российская империя
Дата смерти:	11 августа 1915(1915-08-11) (51 год)
Место смерти:	Минск
Отец:	Иустин Игнатьевич Зданович
Супруга:	Марта Эразмовна Кобельская

Ива́н Усти́нович Здано́вич (25 мая (6 июня) 1864, Минск — 11 (24) августа 1915, Минск) — врач, общественный деятель, благотворитель, основатель училища для слепых в Минске.

Начало работы

Иван Зданович родился в семье преподавателя Минской духовной семинарии Иустина Игнатьевича Здановича. Редкое имя отца вызывает разночтения в написании отчества: Иван Устинович (наиболее распространенный вариант), Иван Иустинович и даже Иван Юстинович.

Окончив Минскую гимназию, Зданович поступил в киевский Университет Святого Владимира, затем несколько лет стажировался в Европе, где изучал массаж и оздоровительную гимнастику. Вернувшись в Минск, женился на Марте Эразмовне Кобельской, в 1890 году у них родилась дочь Тамара.

Осенью того же 1890 года Зданович назначается сельским врачом Лошницкого участка Борисовского уезда. С мая 1891 становится врачом для командировок по сельско-врачебной части, т. е. выездным консультирующим специалистом, это дало ему возможность открыть частную практику в Минске.

В 1892 году Иван Зданович начинает работу в больнице Приказа общественного призрения, которая стала потом Губернской земской больницей (ныне 2-я городская клиническая больница). В 1893 он младший врач Минских богоугодных заведений и какое-то время исполняет обязанности городового врача. Через год он уже старший врач богоугодных заведений и параллельно врач Женской гимназии, что на Подгорной улице. В 1895 к перечисленным добавляется еще должность врача Женского духовного училища. Будучи обеспеченным человеком, Зданович на собственные средства оборудовал 10 коек для лечения больных рожениц, обеспечил учреждение необходимым инвентарем и медикаментами, а затем передал родильный приют городским властям.

Училище для слепых

Впервые предложение о создании училища для слепых детей прозвучало в 1893 году, но минские городские власти не имели для этого средств. Зданович отправился в Петербург и встретился с Константином Карловичем Гротом – известным благотворителем, основателем и руководителем Попечительства о слепых. Был организован сбор средств и среди состоятельных минчан. В результате училище было открыто в 1897 году и до 1901 года располагалось в стесненных условиях в доме Пржелясковского на Захарьевской улице (дом сохранился, современный адрес – Советская улица, 12).

После того, как Главное попечительство о слепых предоставило беспроцентную ссуду с выплатой в рассрочку на 16 лет в размере 3500 рублей стало возможным приобрести участок земли в 1616 квадратных саженей (примерно 7300 квадратных метров) и старый дом. Дом находился на той же Захарьевской улице почти напротив дома Пржелясковского (сейчас на этом месте левое крыло Дома правительства), а участок неподалеку, на Трубной улице (сегодня это улица Берсона).

В здание училища были проведены электричество и водопровод. В некоторых публикациях утверждается даже, что такое было впервые в Минске. Это, конечно, преувеличение, дома с электро- и водоснабжением были в городе и раньше, но для начала двадцатого века достижение несомненно значительное. Кроме того, Зданович организовал в здании училища биологическую очистку сточных вод.

На училищном участке были баня с прачечной, каменный ледник, заменявший холодильник. Там же была построена церковь «Всех Скорбящих Радость», освященная в ноябре 1907 года, причем вся художественная резьба была выполнена либо самим Здановичем, либо по его эскизам. Газета «Минское слово» писала: «С топором в руке он показывал плотнику, как рубить угол. Когда он брался за резец, то у него выходили художественные вещи, скульптурные работы и художественные произведения, которые были настоящим украшением местных выставок».

Учебная программа включала Закон Божий, русский язык, арифметику, историю, географию и зоологию. Особое внимание уделялось пению. Чтобы получить дополнительные средства на содержание училища и дать незрячим детям из бедных семей специальность, которая позволила бы им в будущем прокормить себя, воспитанников обучали корзиночному и щеточному производству. Корзины, щётки, а также мебель продавались в особом магазине при училище, порой выполнялись даже частные заказы, что говорит о высоком профессиональном мастерстве. «Почетный член» Любовь Александровна Гирс — супруга губернатора, так Зданович обеспечивал официальную поддержку своего начинания.

В 1904 г. «за выдающиеся заслуги в деле учреждения Минского общества слепых и за неустанные безвозмездные труды в должности директора упомянутого училища» врач удостоен личной благодарности вдовствующей императрицы Марии Федоровны.

Когда уже после смерти Здановича к Минску подошел фронт Первой мировой войны, училище было эвакуировано в Мещовск Калужской губернии. После революции деятельность была возобновлена в Минске – в том же доме, но затем, после начала строительства Дома правительства, школа переехала в Красный Берег, потом в Могилев и, уже после войны – в Гродно.

Станция Ждановичи

В 1909 году Зданович купил в качестве загородной дачи небольшой дом на берегу Свислочи. Там он обнаружил незамерзающий источник, воды которого имели солоноватый вкус. Пробы были отправлены в Петербург, анализ подтвердил, что эта минеральная вода имеет целебный характер. Вскоре Зданович устроил там небольшое лечебное учреждение на шесть коек для больных желудочно-кишечными заболеваниями. Так было положено начало нынешнему санаторию «Крынiца».

Для того, чтобы облегчить доступ к источнику, Иван Устинович за свой счет обустроил железнодорожную платформу, которая так и называлась – платформа Здановича. На ней останавливались не только пригородные, но даже некоторые скорые поезда. Посёлок, возникший вокруг платформы, стал называться Здановичи.

После окончания Великой Отечественной войны в названии посёлка первая буква стихийно заменилась на "Ж" и топоним приобрёл более традиционную для белорусских мест форму Ждановичи. Название станции Здановичи продержалось примерно до середины шестидесятых годов XX столетия, но в конце концов также изменилось на «Ждановичи».

Последние годы

В 1904 году доктор Зданович стал главным врачом Губернской земской больницы. В больнице появилась лаборатория для бактериологических исследований, установлена новинка того времени – рентген-аппарат, приобретен новый хирургический инвентарь. Зданович оставался во главе больницы до конца своих дней.

Чтобы способствовать распространению трезвого образа жизни, Зданович устроил на Троицкой горе, рядом с больницей, главным врачом которой он был, народную чайную. Активно занимался политикой, причем взгляды имел правые. Он был гласным городской думы, главой Минского отдела «Союза 17 октября», членом издательского совета и активным сотрудником газеты «Минская речь», впоследствии переименованной в «Минское слово».

Писал Зданович и научно-популярные статьи, сотрудничал с журналом «Самообразование», выходившим в начале XX века В Санкт-Петербурге. Вот фрагмент одной из его статей:

Не царь природы человек, а скверное по своим помыслам дитя ея. Земля, родившая человека, достойна лучшей любви его… и силен тот человек, кто любит свою землю и предан ей! Но есть хищные люди: не любят они земли, создавшей их, не прельщает их лес шумом дерев, пением птиц, не с любовью смотрят они на каждое дерево – хищное чувство испытывают они, сознавая о той наживе, которую получат, срубив его. Истребив вокруг себя все, что только можно: лес, птиц, зверей, даже забравшись в недра земли и оттуда взяв все, что только можно взять, человек бросает объеденный им участок земли и передвигается на другой, где еще есть материал для наживы.

Иван Устинович Зданович скоропостижно скончался 11 (24) августа 1915 года в 2 часа дня. Причина смерти неизвестна — возможно, инфаркт, но, возможно, и тиф, эпидемии которого в прифронтовом городе случались нередко. Неизвестно и место его захоронения.

В некрологе, опубликованном в журнале «Минские врачебные известия», упоминаются награды Ивана Устиновича: в 1896 году он был награждён серебряной медалью на Александровской ленте, в 1898 — орденом Св. Станислава III степени, в 1905 за выслугу лет произведен в статские советники. Но главным делом его жизни следует признать, конечно, создание Минского училища слепых.

Память

В 1986 году в Минске была открыта школа №188 для слепых и слабовидящих детей. В 1997 году ей было присвоено имя Ивана Здановича, о чем свидетельствует памятная доска на фасаде (к сожалению, год смерти указан неправильно: 1916 вместо 1915).

Общественное объединение «Белорусское товарищество инвалидов по зрению» учредило нагрудный знак «Заслуженный деятель ОО «БелТИЗ», в Положении о котором, в частности, говорится: Нижняя часть нагрудного знака имеет форму круглого венка, образуемого лавровыми ветвями, диаметром 35 мм. На лицевой стороне нижней части нагрудного знака расположен барельеф И.У.Здановича, гуманиста и просветителя конца 19 – начала 20 века, по инициативе которого было открыто первое в истории Беларуси училище для слепых, и подпись «I.У.Здановiч».

Ссылки

• Вадим Зеленков. «[news.tut.by/society/402949.html Доктор Иван Зданович]».

Отрывок, характеризующий Зданович, Иван Устинович

Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.


Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совершили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины, которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воинственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали этому движению.
И начиная с французской революции разрушается старая, недостаточно великая группа; уничтожаются старые привычки и предания; вырабатываются, шаг за шагом, группа новых размеров, новые привычки и предания, и приготовляется тот человек, который должен стоять во главе будущего движения и нести на себе всю ответственность имеющего совершиться.
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.
Он не имеет никакого плана; он всего боится; но партии ухватываются за него и требуют его участия.
Он один, с своим выработанным в Италии и Египте идеалом славы и величия, с своим безумием самообожания, с своею дерзостью преступлений, с своею искренностью лжи, – он один может оправдать то, что имеет совершиться.
Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более, чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти. Случайности делают характеры тогдашних правителей Франции, подчиняющимися ему; случайности делают характер Павла I, признающего его власть; случайность делает против него заговор, не только не вредящий ему, но утверждающий его власть. Случайность посылает ему в руки Энгиенского и нечаянно заставляет его убить, тем самым, сильнее всех других средств, убеждая толпу, что он имеет право, так как он имеет силу. Случайность делает то, что он напрягает все силы на экспедицию в Англию, которая, очевидно, погубила бы его, и никогда не исполняет этого намерения, а нечаянно нападает на Мака с австрийцами, которые сдаются без сражения. Случайность и гениальность дают ему победу под Аустерлицем, и случайно все люди, не только французы, но и вся Европа, за исключением Англии, которая и не примет участия в имеющих совершиться событиях, все люди, несмотря на прежний ужас и отвращение к его преступлениям, теперь признают за ним его власть, название, которое он себе дал, и его идеал величия и славы, который кажется всем чем то прекрасным и разумным.
Как бы примериваясь и приготовляясь к предстоящему движению, силы запада несколько раз в 1805 м, 6 м, 7 м, 9 м году стремятся на восток, крепчая и нарастая. В 1811 м году группа людей, сложившаяся во Франции, сливается в одну огромную группу с серединными народами. Вместе с увеличивающейся группой людей дальше развивается сила оправдания человека, стоящего во главе движения. В десятилетний приготовительный период времени, предшествующий большому движению, человек этот сводится со всеми коронованными лицами Европы. Разоблаченные владыки мира не могут противопоставить наполеоновскому идеалу славы и величия, не имеющего смысла, никакого разумного идеала. Один перед другим, они стремятся показать ему свое ничтожество. Король прусский посылает свою жену заискивать милости великого человека; император Австрии считает за милость то, что человек этот принимает в свое ложе дочь кесарей; папа, блюститель святыни народов, служит своей религией возвышению великого человека. Не столько сам Наполеон приготовляет себя для исполнения своей роли, сколько все окружающее готовит его к принятию на себя всей ответственности того, что совершается и имеет совершиться. Нет поступка, нет злодеяния или мелочного обмана, который бы он совершил и который тотчас же в устах его окружающих не отразился бы в форме великого деяния. Лучший праздник, который могут придумать для него германцы, – это празднование Иены и Ауерштета. Не только он велик, но велики его предки, его братья, его пасынки, зятья. Все совершается для того, чтобы лишить его последней силы разума и приготовить к его страшной роли. И когда он готов, готовы и силы.
Нашествие стремится на восток, достигает конечной цели – Москвы. Столица взята; русское войско более уничтожено, чем когда нибудь были уничтожены неприятельские войска в прежних войнах от Аустерлица до Ваграма. Но вдруг вместо тех случайностей и гениальности, которые так последовательно вели его до сих пор непрерывным рядом успехов к предназначенной цели, является бесчисленное количество обратных случайностей, от насморка в Бородине до морозов и искры, зажегшей Москву; и вместо гениальности являются глупость и подлость, не имеющие примеров.
Нашествие бежит, возвращается назад, опять бежит, и все случайности постоянно теперь уже не за, а против него.
Совершается противодвижение с востока на запад с замечательным сходством с предшествовавшим движением с запада на восток. Те же попытки движения с востока на запад в 1805 – 1807 – 1809 годах предшествуют большому движению; то же сцепление и группу огромных размеров; то же приставание серединных народов к движению; то же колебание в середине пути и та же быстрота по мере приближения к цели.