Здвинский район

Здвинский район

Герб
Страна	Россия Россия
Статус	муниципальный район
Входит в	Новосибирскую область
Включает	14 муниципальных образований
Административный центр	село Здвинск
Дата образования	1925 год
Глава администрации района	Колотов Михаил Иванович
Население (2016)	↘14 889 (0,54 %, 25-е место)
Плотность	2,99 чел./км² (22-е место)
Площадь	4971,57 км² (14-е место)
Часовой пояс	MSK+3 (UTC+6)
Телефонный код	+7 38363
Код автом. номеров	54, 154

Здви́нский район — муниципальное образование в Новосибирской области России.

Административный центр — село Здвинск.

География

Район расположен на юго-западе Новосибирской области. Граничит с Убинским, Доволенским, Краснозёрским, Карасукским, Баганским, Купинским и Барабинским районами области. Территория района по данным на 2008 год — 494,3 тыс. га, в том числе сельхозугодья — 410,2 тыс. га (83 % всей площади).

В центральной части района протекают реки Каргат и Чулым. В районе большое количество озёр, из которых наиболее крупные — Малые Чаны, Сартлан, Урюм, Саргуль.

Типичный пейзаж для данного района показан на фото: река Чулым, степь, невысокие колки на заднем плане. Для района характерны небольшие перепады высот (это объясняет спокойное течение реки и низкие берега).

История

Район образован в 1925 году как Нижне-Каргатский в составе Барабинского округа Сибирского края, с 1930-го в составе Западно-Сибирского края. В 1933 году район переименован в Здвинский в память о погибшем в 1918 году революционере М. С. Здвинском. В 1937 район был включен во вновь образованную Новосибирскую область. В 1963 году был присоединен к Барабинскому району, в 1965 году — восстановлен.

Население

Численность населения
1985	1987	2002	2004	2005	2006	2007
21 154	↘21 080	↘18 770	↘18 353	↘18 258	↘18 009	↘17 911
2008	2009	2010	2011	2012	2013	2014
↗18 160	↘17 375	↘17 196	↘16 558	↘16 229	↘15 862	↘15 459
2015	2016
↘15 114	↘14 889

5000

10 000

15 000

20 000

25 000

30 000

1985

2006

2011

2016

Муниципально-территориальное устройство

В Здвинском районе 36 населённых пунктов в составе 14 сельских поселений:

№	Сельские поселения	Административный центр	Количество населённых пунктов	Население	Площадь, км2
1	Алексеевский сельсовет	деревня Алексеевка	4	↘581	371,80
2	Верх-Каргатский сельсовет	село Верх-Каргат	2	↘823	348,23
3	Верх-Урюмский сельсовет	село Верх-Урюм	3	↘807	405,41
4	Горносталевский сельсовет	село Старогорносталево	1	↘670	261,66
5	Здвинский сельсовет	село Здвинск	1	↘4986	43,56
6	Лянинский сельсовет	село Лянино	2	↘834	306,90
7	Нижнеурюмский сельсовет	село Нижний Урюм	2	↘492	204,70
8	Нижнечулымский сельсовет	село Нижний Чулым	2	↘1057	486,99
9	Новороссийский сельсовет	село Новороссийское	3	↘574	269,08
10	Петраковский сельсовет	село Петраки	5	↘993	771,07
11	Рощинский сельсовет	посёлок Берёзовка	3	↘461	374,13
12	Сарыбалыкский сельсовет	село Сарыбалык	2	↘753	284,18
13	Цветниковский сельсовет	село Цветники	3	↘977	490,56
14	Чулымский сельсовет	село Чулым	3	↘881	353,30

Список населённых пунктов района
№	Населённый пункт	Тип	Население	Муниципальное образование
1	Алексеевка	деревня	↘463	Алексеевский сельсовет
2	Алексотово	деревня	↘53	Верх-Урюмский сельсовет
3	Барлакуль	деревня	↘170	Лянинский сельсовет
4	Бережки	посёлок	↘107	Верх-Каргатский сельсовет
5	Берёзовка	посёлок	↘351	Рощинский сельсовет
6	Верх-Каргат	село	↘828	Верх-Каргатский сельсовет
7	Верх-Урюм	село	↘805	Верх-Урюмский сельсовет
8	Городище	деревня	↘232	Петраковский сельсовет
9	Горькое Озеро	посёлок	↘81	Сарыбалыкский сельсовет
10	Гривенский	посёлок	↘2	Рощинский сельсовет
11	Здвинск	село	↘4986	Здвинский сельсовет
12	Лянино	село	↘767	Лянинский сельсовет
13	Маландино	деревня	↘335	Петраковский сельсовет
14	Малышево	деревня	↘59	Алексеевский сельсовет
15	Мамон	деревня	↘108	Новороссийский сельсовет
16	Михайловка	деревня	↘251	Цветниковский сельсовет
17	Немки	посёлок	↘58	Новороссийский сельсовет
18	Нижний Урюм	село	↘418	Нижнеурюмский сельсовет
19	Нижний Чулым	село	↗882	Нижнечулымский сельсовет
20	Новоалексеевка	деревня	↘54	Петраковский сельсовет
21	Новогорносталево	село	↘4	Верх-Урюмский сельсовет
22	Новогребенщиково	деревня	↘72	Алексеевский сельсовет
23	Новомихайловка	деревня	↘28	Петраковский сельсовет
24	Новороссийское	село	↘474	Новороссийский сельсовет
25	Новощербаки	деревня	↗204	Рощинский сельсовет
26	Петраки	село	↗451	Петраковский сельсовет
27	Петропавловский	посёлок	→67	Алексеевский сельсовет
28	Сарыбалык	село	↘745	Сарыбалыкский сельсовет
29	Светлое	село	↘156	Нижнеурюмский сельсовет
30	Старогорносталево	село	↘670	Горносталевский сельсовет
31	Хапово	деревня	↘245	Нижнечулымский сельсовет
32	Цветники	село	↘725	Цветниковский сельсовет
33	Чича	деревня	↘112	Цветниковский сельсовет
34	Чулым	село	↘825	Чулымский сельсовет
35	Широкая Курья	деревня	↘45	Чулымский сельсовет
36	Щелчиха	деревня	↘86	Чулымский сельсовет

Экономика

Транспорт

Протяженность автомобильных дорог — 469,1 км, из них с твердым покрытием — 322,3 км.

Археология

В Здвинском районе на берегу озера Малая Чича находятся остатки городища (укреплённого поселения) Чичабург (Чича-1) площадью более 240 тыс. м² ориентировочно IX—VII века до нашей эры, переходный период от бронзы к железу.

Ссылки

• [www3.adm.nso.ru/ru/obl/territory/zdv/ Здвинский район на сайте администрации Новосибирской области]
• [web.archive.org/web/20110601200425/www.novosibstat.ru/munstat/DocLib1/490.doc Перечень муниципальных образований Новосибирской области]

Отрывок, характеризующий Здвинский район

Седьмые – были лица, которые всегда есть, в особенности при молодых государях, и которых особенно много было при императоре Александре, – лица генералов и флигель адъютантов, страстно преданные государю не как императору, но как человека обожающие его искренно и бескорыстно, как его обожал Ростов в 1805 м году, и видящие в нем не только все добродетели, но и все качества человеческие. Эти лица хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования войсками, но осуждали эту излишнюю скромность и желали только одного и настаивали на том, чтобы обожаемый государь, оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе войска, составил бы при себе штаб квартиру главнокомандующего и, советуясь, где нужно, с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления.
Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства.
Все люди этой партии ловили рубли, кресты, чины и в этом ловлении следили только за направлением флюгера царской милости, и только что замечали, что флюгер обратился в одну сторону, как все это трутневое население армии начинало дуть в ту же сторону, так что государю тем труднее было повернуть его в другую. Среди неопределенности положения, при угрожающей, серьезной опасности, придававшей всему особенно тревожный характер, среди этого вихря интриг, самолюбий, столкновений различных воззрений и чувств, при разноплеменности всех этих лиц, эта восьмая, самая большая партия людей, нанятых личными интересами, придавала большую запутанность и смутность общему делу. Какой бы ни поднимался вопрос, а уж рой этих трутней, не оттрубив еще над прежней темой, перелетал на новую и своим жужжанием заглушал и затемнял искренние, спорящие голоса.
Из всех этих партий, в то самое время, как князь Андрей приехал к армии, собралась еще одна, девятая партия, начинавшая поднимать свой голос. Это была партия людей старых, разумных, государственно опытных и умевших, не разделяя ни одного из противоречащих мнений, отвлеченно посмотреть на все, что делалось при штабе главной квартиры, и обдумать средства к выходу из этой неопределенности, нерешительности, запутанности и слабости.
Люди этой партии говорили и думали, что все дурное происходит преимущественно от присутствия государя с военным двором при армии; что в армию перенесена та неопределенная, условная и колеблющаяся шаткость отношений, которая удобна при дворе, но вредна в армии; что государю нужно царствовать, а не управлять войском; что единственный выход из этого положения есть отъезд государя с его двором из армии; что одно присутствие государя парализует пятьдесят тысяч войска, нужных для обеспечения его личной безопасности; что самый плохой, но независимый главнокомандующий будет лучше самого лучшего, но связанного присутствием и властью государя.
В то самое время как князь Андрей жил без дела при Дриссе, Шишков, государственный секретарь, бывший одним из главных представителей этой партии, написал государю письмо, которое согласились подписать Балашев и Аракчеев. В письме этом, пользуясь данным ему от государя позволением рассуждать об общем ходе дел, он почтительно и под предлогом необходимости для государя воодушевить к войне народ в столице, предлагал государю оставить войско.
Одушевление государем народа и воззвание к нему для защиты отечества – то самое (насколько оно произведено было личным присутствием государя в Москве) одушевление народа, которое было главной причиной торжества России, было представлено государю и принято им как предлог для оставления армии.

Х
Письмо это еще не было подано государю, когда Барклай за обедом передал Болконскому, что государю лично угодно видеть князя Андрея, для того чтобы расспросить его о Турции, и что князь Андрей имеет явиться в квартиру Бенигсена в шесть часов вечера.
В этот же день в квартире государя было получено известие о новом движении Наполеона, могущем быть опасным для армии, – известие, впоследствии оказавшееся несправедливым. И в это же утро полковник Мишо, объезжая с государем дрисские укрепления, доказывал государю, что укрепленный лагерь этот, устроенный Пфулем и считавшийся до сих пор chef d'?uvr'ом тактики, долженствующим погубить Наполеона, – что лагерь этот есть бессмыслица и погибель русской армии.
Князь Андрей приехал в квартиру генерала Бенигсена, занимавшего небольшой помещичий дом на самом берегу реки. Ни Бенигсена, ни государя не было там, но Чернышев, флигель адъютант государя, принял Болконского и объявил ему, что государь поехал с генералом Бенигсеном и с маркизом Паулучи другой раз в нынешний день для объезда укреплений Дрисского лагеря, в удобности которого начинали сильно сомневаться.
Чернышев сидел с книгой французского романа у окна первой комнаты. Комната эта, вероятно, была прежде залой; в ней еще стоял орган, на который навалены были какие то ковры, и в одном углу стояла складная кровать адъютанта Бенигсена. Этот адъютант был тут. Он, видно, замученный пирушкой или делом, сидел на свернутой постеле и дремал. Из залы вели две двери: одна прямо в бывшую гостиную, другая направо в кабинет. Из первой двери слышались голоса разговаривающих по немецки и изредка по французски. Там, в бывшей гостиной, были собраны, по желанию государя, не военный совет (государь любил неопределенность), но некоторые лица, которых мнение о предстоящих затруднениях он желал знать. Это не был военный совет, но как бы совет избранных для уяснения некоторых вопросов лично для государя. На этот полусовет были приглашены: шведский генерал Армфельд, генерал адъютант Вольцоген, Винцингероде, которого Наполеон называл беглым французским подданным, Мишо, Толь, вовсе не военный человек – граф Штейн и, наконец, сам Пфуль, который, как слышал князь Андрей, был la cheville ouvriere [основою] всего дела. Князь Андрей имел случай хорошо рассмотреть его, так как Пфуль вскоре после него приехал и прошел в гостиную, остановившись на минуту поговорить с Чернышевым.
Пфуль с первого взгляда, в своем русском генеральском дурно сшитом мундире, который нескладно, как на наряженном, сидел на нем, показался князю Андрею как будто знакомым, хотя он никогда не видал его. В нем был и Вейротер, и Мак, и Шмидт, и много других немецких теоретиков генералов, которых князю Андрею удалось видеть в 1805 м году; но он был типичнее всех их. Такого немца теоретика, соединявшего в себе все, что было в тех немцах, еще никогда не видал князь Андрей.
Пфуль был невысок ростом, очень худ, но ширококост, грубого, здорового сложения, с широким тазом и костлявыми лопатками. Лицо у него было очень морщинисто, с глубоко вставленными глазами. Волоса его спереди у висков, очевидно, торопливо были приглажены щеткой, сзади наивно торчали кисточками. Он, беспокойно и сердито оглядываясь, вошел в комнату, как будто он всего боялся в большой комнате, куда он вошел. Он, неловким движением придерживая шпагу, обратился к Чернышеву, спрашивая по немецки, где государь. Ему, видно, как можно скорее хотелось пройти комнаты, окончить поклоны и приветствия и сесть за дело перед картой, где он чувствовал себя на месте. Он поспешно кивал головой на слова Чернышева и иронически улыбался, слушая его слова о том, что государь осматривает укрепления, которые он, сам Пфуль, заложил по своей теории. Он что то басисто и круто, как говорят самоуверенные немцы, проворчал про себя: Dummkopf… или: zu Grunde die ganze Geschichte… или: s'wird was gescheites d'raus werden… [глупости… к черту все дело… (нем.) ] Князь Андрей не расслышал и хотел пройти, но Чернышев познакомил князя Андрея с Пфулем, заметив, что князь Андрей приехал из Турции, где так счастливо кончена война. Пфуль чуть взглянул не столько на князя Андрея, сколько через него, и проговорил смеясь: «Da muss ein schoner taktischcr Krieg gewesen sein». [«То то, должно быть, правильно тактическая была война.» (нем.) ] – И, засмеявшись презрительно, прошел в комнату, из которой слышались голоса.
Видно, Пфуль, уже всегда готовый на ироническое раздражение, нынче был особенно возбужден тем, что осмелились без него осматривать его лагерь и судить о нем. Князь Андрей по одному короткому этому свиданию с Пфулем благодаря своим аустерлицким воспоминаниям составил себе ясную характеристику этого человека. Пфуль был один из тех безнадежно, неизменно, до мученичества самоуверенных людей, которыми только бывают немцы, и именно потому, что только немцы бывают самоуверенными на основании отвлеченной идеи – науки, то есть мнимого знания совершенной истины. Француз бывает самоуверен потому, что он почитает себя лично, как умом, так и телом, непреодолимо обворожительным как для мужчин, так и для женщин. Англичанин самоуверен на том основании, что он есть гражданин благоустроеннейшего в мире государства, и потому, как англичанин, знает всегда, что ему делать нужно, и знает, что все, что он делает как англичанин, несомненно хорошо. Итальянец самоуверен потому, что он взволнован и забывает легко и себя и других. Русский самоуверен именно потому, что он ничего не знает и знать не хочет, потому что не верит, чтобы можно было вполне знать что нибудь. Немец самоуверен хуже всех, и тверже всех, и противнее всех, потому что он воображает, что знает истину, науку, которую он сам выдумал, но которая для него есть абсолютная истина. Таков, очевидно, был Пфуль. У него была наука – теория облического движения, выведенная им из истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей военной истории, казалось ему бессмыслицей, варварством, безобразным столкновением, в котором с обеих сторон было сделано столько ошибок, что войны эти не могли быть названы войнами: они не подходили под теорию и не могли служить предметом науки.
В 1806 м году Пфуль был одним из составителей плана войны, кончившейся Иеной и Ауерштетом; но в исходе этой войны он не видел ни малейшего доказательства неправильности своей теории. Напротив, сделанные отступления от его теории, по его понятиям, были единственной причиной всей неудачи, и он с свойственной ему радостной иронией говорил: «Ich sagte ja, daji die ganze Geschichte zum Teufel gehen wird». [Ведь я же говорил, что все дело пойдет к черту (нем.) ] Пфуль был один из тех теоретиков, которые так любят свою теорию, что забывают цель теории – приложение ее к практике; он в любви к теории ненавидел всякую практику и знать ее не хотел. Он даже радовался неуспеху, потому что неуспех, происходивший от отступления в практике от теории, доказывал ему только справедливость его теории.