Бурчеллова зебра

Бурчеллова зебра
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Животные Подцарство:  Эуметазои Без ранга:  Двусторонне-симметричные Без ранга:  Вторичноротые Тип:  Хордовые Подтип:  Позвоночные Инфратип:  Челюстноротые Надкласс:  Четвероногие Класс:  Млекопитающие Подкласс:  Звери Инфракласс:  Плацентарные Надотряд:  Laurasiatheria Отряд:  Непарнокопытные Семейство:  Лошадиные Подсемейство:  Equinae Триба:  Equini Род:  Лошади Вид:  Бурчеллова зебра
Международное научное название
Equus quagga Boddaert, 1785
Синонимы
Equus burchelli Boddaert, 1785
Подвиды
Equus quagga boehmi Equus quagga borensis Equus quagga burchellii Equus quagga chapmani Equus quagga crawshayi †Equus quagga quagga
Ареал
Исторический ареал     Современный ареал
Охранный статус
Вызывающие наименьшие опасения IUCN 3.1 Least Concern: [www.iucnredlist.org/details/41013 41013 ]
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе

Бурче́ллова зе́бра , или саванная зебра (лат. Equus quagga) — млекопитающее рода лошадей отряда непарнокопытных; наиболее обычный и распространённый вид зебр. Названа в честь британского ботаника и натуралиста Вильяма Бурчелла (1782—1863). Широко распространена в юго-восточной Африке, от Южной Эфиопии до востока ЮАР и Анголы. Подвид квагга (Equus quagga quagga) вымер в 1883 году.

Внешний вид и таксономия

Полосатое животное среднего размера и плотного телосложения, на относительно коротких ногах. Длина тела 2-2,4 м, хвоста 47-57 см, высота в холке 1,12-1,4 м, вес 290-340 кг. Самцы всего на 10% крупнее самок. Другое отличие самцов от самок — более толстая шея. Грива короткая, прямостоящая; на конце хвоста кисть длинных волос. Окраска характерная для зебр, состоит из чередующихся тёмных и светлых полос, точнее светлых полос на тёмном фоне. У каждой особи свой неповторимый рисунок, он также индивидуален, как отпечатки пальцев у людей. На передней части тела полосы идут вертикально, на крупе — ближе к продольным. Рисунок полос изменчив индивидуально и географически, что позволяет выделить 6 подвидов. В целом, у северных подвидов саванной зебры полосы выражены чётче и покрывают всё тело, в то время как у южных подвидов (например, у зебры Чапмана) они шире, на крупе и ногах имеют тенденцию светлеть и «размываться», а на фоне белых полос различимы «теневые», светло-коричневые полосы. От пустынной зебры саванная зебра отличается меньшими размерами и более редкими полосками; от горной зебры — отсутствием «подгрудника», характерной выпуклости на шее, и узора в виде решётки на крупе.

Образ жизни

Населяя саванны и степи, саванная зебра предпочитает злаковые и злаково-кустарниковые пастбища, особенно расположенные на холмах и пологих склонах невысоких гор. Однако встречается и на частично облесенных участках с высокой травой, что способствует расширению её ареала по сравнению с другими зебрами. Как правило, саванные зебры первыми осваивают высокотравье; другие травоядные (газели, гну, конгони, ориксы и иные антилопы) появляются вслед за стадами зебр, вытаптывающими траву. На ночь зебры, однако, откочёвывают на открытые участки, которые предоставляют меньше укрытий для хищников. Питаются травянистой растительностью, употребляя в пищу около 50 видов трав. Листья и побеги поедают в меньших количествах. Зебры зависят от источников воды, поскольку должны пить минимум 1 раз в день, и никогда не удаляются от них на значительное расстояние. Зебры — стадные полигамные животные, живущие семейными табунами. Во главе табуна стоит жеребец не моложе 5-6 лет, остальные — это самки и молодняк. Размер табуна зависит от условий обитания; как правило, в нём не больше 9-10 голов. Табун возникает, когда молодой жеребец выбирает себе кобылу. Вскоре к ним присоединяются ещё несколько самок, и они держатся вместе до конца жизни. Состав семейного табуна постоянен, хотя при нападении хищников или во время миграций он может временно распадаться, либо объединяться с другими табунами в стада размером до десятков и сотен голов. Кроме того, зебры часто пасутся бок о бок с другими травоядными. Объединение в большие стада является защитной мерой — оно снижает шансы на то, что конкретное животное станет добычей хищников. Члены семейного табуна узнают друг друга даже на значительном расстоянии. Внутри табуна существует иерархия самок со старейшей кобылой во главе. Молодые жеребцы изгоняются из семейной группы в возрасте 1-3 лет; до этого антагонизма между ними и косячным жеребцом не бывает. Холостые взрослые самцы образуют отдельные табуны или держатся поодиночке. Косячные жеребцы кроют кобыл своего табуна, не допуская к ним посторонних самцов. Однако даже если холостой жеребец отбивает самку, после покрытия она вновь возвращается в свой табун. Старых или больных жеребцов изгоняют из табуна, что сопровождается драками. В целом же, драки между взрослыми жеребцами, которые водят табуны, и между косячными жеребцами и холостяками редки. Саванная зебра широко кочует в связи с сезонными изменениями кормовых условий, во время сухого сезона уходя в более влажные районы. В засушливых областях вроде Серенгети (Танзания) общая протяжённость ежегодного кочевого пути составляет 805 км, в то время как в более влажном Нгоронгоро (Танзания) зебры круглый год живут оседло. Одна из взрослых кобыл (как правило, старейшая) ведёт табун во время миграций; за ней следуют жеребята в порядке увеличения возраста, далее другие самки с молодыми, а замыкает шествие жеребец. Места пастьбы и водопоя относительно постоянны, но не защищаются членами табуна от других зебр и травоядных животных. Размеры кормового участка одного табуна могут варьироваться от 31 до 622 км².

Размножение

Первая течка у кобыл бывает в возрасте 13-15 месяцев; косячный жеребец кроет самок, начиная с 1,5-летнего возраста. Однако оплодотворение происходит не раньше чем в 2-2,5 года, и впервые самка приносит жеребёнка не раньше чем в 3-3,5 года. Неполовозрелых самок часто отбивают и уводят из табуна одиночные самцы. Самцы становятся половозрелыми в 3 года, но из-за конкуренции со старшими самцами собирают собственные гаремы не раньше 5-6 лет. Зебры не имеют определенного сезона размножения, хотя пик родов у них приходится на начало дождливого сезона, декабрь-январь. Так, по исследованиям в заповеднике Нгоронгоро в январе — марте (сезон дождей) родится 2/3 жеребят, а в апреле — сентябре (сухой сезон) — только 1/10 часть. Беременность длится 346-390 дней, в среднем 370 дней. В помёте 1, редко 2 детёныша весом до 30 кг. Уже через 10-15 минут после появления на свет жеребёнок самостоятельно встаёт на ноги, через 20 минут делает первые шаги, через 30-45 минут проходит заметные расстояния, через час начинает сосать мать. Обычно первые дни после появления жеребенка самка никого не подпускает к нему ближе чем на 3 м. Косячный жеребец, как правило, держится поблизости от рождающей кобылы и в случае необходимости защищает её. Если новорожденному угрожает опасность (например, от гиен, которые бродят в поисках новорожденных копытных), мать прячется с детёнышем в табуне, и все зебры принимают участие в их защите; однако смертность детёнышей от нападений львов и гиен высока — до 50%. Хотя жеребёнок уже через неделю начинает щипать траву, молочное вскармливание продолжается до 12-16 месяцев. Обычно зебры приносят жеребенка 1 раз в 2-3 года, но 1/6 часть кобыл жеребится ежегодно, беременея сразу после родов. Кобылы способны жеребиться до 15-18 лет.

В природе саванные зебры живут 20-30 лет; в неволе продолжительность их жизни достигает 40 лет.

Статус популяции

Несмотря на то, что саванных зебр добывают ради мяса и шкур, они по-прежнему одни из самых многочисленных копытных животных Африки. Большую угрозу для них составляет сельскохозяйственное освоение земель, пищевая конкуренция с домашним скотом и деградация привычных местообитаний. В настоящее время саванные зебры наиболее многочисленны в национальных парках и резерватах Восточной и Южной Африки.

Ссылки и источники

• [animaldiversity.ummz.umich.edu/site/accounts/information/Equus_burchellii.html Equus burchellii — бурчеллова зебра] (англ.). Animal Diversity Web. Проверено 30 марта 2011. [www.webcitation.org/65SMX2YTY Архивировано из первоисточника 15 февраля 2012].
• [www.iucnredlist.org/details/41013/0 Бурчеллова зебра]: информация на сайте Красной книги МСОП (англ.)  (Проверено 30 марта 2011)

Отрывок, характеризующий Бурчеллова зебра

– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.