Зевин, Исраэль Джозеф
| Зевин Исраэль Джозеф | |
| англ. Zevin Israel Joseph | |
| Имя при рождении: |
Зевин Исраэль Йосеф |
|---|---|
| Род деятельности: |
прозаик, издатель |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Подданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Зевин Исраэль Джозеф (англ. Zevin Israel Joseph 13 января 1875, Горки, Могилёвской губерния — 6 октября 1926, Нью-Йорк) — американский прозаик на идише и английском, юморист и издатель. Приобрел известность как «юморист еврейской Америки».
Содержание
Биография
Родился в богатой хасидской семье Иехуды-Лейба Зевина. Получил начальное еврейское образование в хедере. В 1889 эмигрировал в США и поселился в Нью-Йорке. В 1893 дебютировал новеллой на идише в газете «Идишес тагеблат» (Нью-Йорк), где впоследствии печатал рассказы, фельетоны, сказки, юморески. С 1900 литературный сотрудник «Jewish Daily News». Издал в трех частях все аггады из Талмуда, двухтомник «Все басни дубенского маггида». Посмертно издательство «Хибру паблишинг К» (Нью-Йорк)" выпустило его роман «Фун ахцн биз драйцн» («От восемнадцати до тридцати»)
Произведения
- «Дос гольдене ланд» («Золотая страна»)
- «Шпас ун эрнст» («Шутя и всерьез»)
- «Менер ун фроен» («Мужчины и женщины»)
- «Ойф йенер зайт ям» («По ту сторону моря»)
- «Майселех фар киндер» («Сказки для детей»)
Напишите отзыв о статье "Зевин, Исраэль Джозеф"
Примечания
Ссылки
- [www.rujen.ru/index.php/ЗЕВИН_Исроэль-Иосиф Зевин, Исраэль Джозеф] — статья из Российской еврейской энциклопедии
Отрывок, характеризующий Зевин, Исраэль Джозеф
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
