Зевок (шахматы)

Зево́к — грубый просмотр, ведущий к резкому ухудшению позиции. Как правило, игрок не замечает угрозу мата или теряет фигуру. В комментариях к ходам обозначается двумя вопросительными знаками «??».

Зевки свойственны начинающим шахматистам, но случаются и с гроссмейстерами. Причины зевков разнообразны: принятие поспешных решений, связанных с переоценкой своих возможностей, игра на ловушку, погоня за красотой, шахматная «слепота», цейтнот, притупление чувства опасности.

Примеры зевков гроссмейстеров

Михаил Чигорин — Вильгельм Стейниц, 1892

Михаил Чигорин — Вильгельм Стейниц
Гавана, 1892

	a	b	c	d	e	f	g	h
8									8
7									7
6									6
5									5
4									4
3									3
2									2
1									1
	a	b	c	d	e	f	g	h

32. Сb4?? Чигорин в выигранной для себя позиции внезапно зевает мат в 2 хода

23-я партия матча за звание чемпиона мира по шахматам 1892 года между Вильгельмом Стейницем и Михаилом Чигориным. Матч играется до 10 побед, а в случае достижения счёта 9:9 — продолжается до 12 побед любого из участников. Активный счёт 9:8 в пользу Стейница, победа даёт Чигорину (белые) возможность продолжить матч и, возможно, стать чемпионом мира, проигрыш оставляет титул за Стейницем. Позиция практически выиграна за белых. И в этой ситуации белые допускают грубейший просмотр: Чигорин нападает на чёрную ладью слоном, забыв, что тот защищает пешку h2.

23. Сb4??

После вполне предсказуемого ответа

23. … Л:h2+

Чигорин сдался, ввиду неизбежного мата 24. Kpg1 Лdg2#. Этот зевок стоил русскому маэстро поражения во всем матче. Впоследствии Чигорин писал, что причиной зевка считает усталость; к концу матча, длившегося два месяца, он совершенно вымотался.

Арчил Эбралидзе — Вячеслав Рагозин, 1937

Арчил Эбралидзе — Вячеслав Рагозин
Тбилиси, 1937

	a	b	c	d	e	f	g	h
8									8
7									7
6									6
5									5
4									4
3									3
2									2
1									1
	a	b	c	d	e	f	g	h

40... Лс7?? На 41. Л:с7 чёрные подготовили 41... Сd6+, забыв что слон связан.

Партия между Вячеславом Рагозиным и Арчилом Эбралидзе состоялась в рамках 10-го чемпионата СССР 1937 года, проходившем в Тбилиси. К позиции, представленной на диаграмме, оба игрока подошли в цейтноте, чем, видимо, и объясняется обоюдный «зевок». Чёрные сыграли:

40… Лс7??

Они рассчитывали, что на 41. Л:с7 последует 41… Сd6+ с отыгрышем ладьи, но забыли, что слон связан. В публике тут же раздались голоса: «Арчил, бей!». Удивительнее всего стало то, что Эбралидзе так же, как и его соперник, поверил, что этот вариант проходит, и сыграл

41. Лd5??

Вскоре грузинский шахматист сделал ещё одну грубую ошибку и партия закончилась в пользу Рагозина.

Тигран Петросян — Давид Бронштейн, 1956

Тигран Петросян — Давид Бронштейн
Амстердам, 1956

	a	b	c	d	e	f	g	h
8									8
7									7
6									6
5									5
4									4
3									3
2									2
1									1
	a	b	c	d	e	f	g	h

36. Кg5?? Петросян не замечает, что ферзь находится под ударом чёрного коня

В Амстердаме на турнире претендентов 1956 года в партии Тигран Петросян — Давид Бронштейн возникла позиция на диаграмме. Белые стоят лучше и имеют все шансы на выигрыш, однако будущий чемпион мира зевает ферзя:

36. Кg5?? K:d6

Белые сдались. Петросян так прокомментировал зевок:

Комичность зевка в том, что белые оставили ферзя под ударом единственной боеспособной фигуры противника.

Найджел Шорт — Майя Чибурданидзе, 1985

Найджел Шорт — Майя Чибурданидзе
Баня-Лука, 1985

	a	b	c	d	e	f	g	h
8									8
7									7
6									6
5									5
4									4
3									3
2									2
1									1
	a	b	c	d	e	f	g	h

31. b4?? Шорт зевает мат в 1 ход.

В 1985 году в партии Найджел Шорт — Майя Чибурданидзе возникла позиция на диаграмме после 30-го хода. Английский гроссмейстер увидел, что чёрный ферзь атакует белого коня, и потому защитил его:

31. b4??

Однако он проглядел, что ферзь также угрожает поставить мат.

31… Фf1#

Вместо хода пешки следовало одновременно защитить коня и поле f1 ферзём. 31. Фf2

Александр Белявский — Лейф Йоханнессен, 2002

Александр Белявский — Лейф Йоханнессен
Линарес (Хаэн), 2002

	a	b	c	d	e	f	g	h
8									8
7									7
6									6
5									5
4									4
3									3
2									2
1									1
	a	b	c	d	e	f	g	h

69. Kpf4?? Худший ход в позиции.

В партии Александр Белявский — Лейф Йоханнессен 2002 года в Линаресе, украинский гроссмейстер централизует своего короля без предварительного размена 69. fg+ fg, создавая тем самым условия постановки мата для чёрных.

69. Крf4?? Фb8#

Deep Fritz — Владимир Крамник, 2006

Deep Fritz — Владимир Крамник
Бонн, 2006

	a	b	c	d	e	f	g	h
8									8
7									7
6									6
5									5
4									4
3									3
2									2
1									1
	a	b	c	d	e	f	g	h

34... Фе3?? Чемпион мира зевает мат в 1 ход.

В 2006 году проходил матч шахматной программы Deep Fritz с Владимиром Крамником. Во второй партии на 34-м ходу у чёрных возникла позиция на диаграмме. У чёрных лучше, однако белые имеют все шансы свести партию к ничьей. Но тут действующий чемпион мира совершает грубую ошибку.

34… Фе3??

35. Фh7#

Этот невероятный просчёт Жужа Полгар назвала «зевком века». Сам же Крамник на пресс-конференции после партии признался, что не может объяснить свой зевок. Шахматный журналист Александр Рошаль предположил, что причина зевка в нетипичности позиции для коня: обычно белые вторгаются ферзём на h7, когда их конь находится на g5 или f6; конь же на f8 не смотрится опасно.

Важным обстоятельством зевка является и то, что, если бы белые не ставили мат на h7, они бы проигрывали. Так при размене ферзей 35. Ф:е3 С:е3 у чёрных выигрышный эндшпиль. Отказ от размена также вёл белых к поражению: 35. Ф:b4 Фе2 36. Фb6 Ce3 с неизбежными материальными потерями.

Литература

• Боронков Б. В., Персиц Б. Д. Типичные ошибки. — М.: «Физкультура и спорт», 1975. — С. 78.
• Котов А. А. Тайны мышления шахматиста // О грубых ошибках. — М.: «Всероссийский шахматный клуб», 1970. — С. 51—64.
• Мансуров Е. А. Затмение на Олимпе. — М.: Советский спорт, 1991. — 175 с. — 50 000 экз. — ISBN 5-85009-120-3
• Нанн Джон Секреты практических шахмат // Просмотры и грубые зевки. — М.: «Russian chess house», 2009. — С. 63—75.

Ссылки

• [www.chessportal.ru/articles/show-article.php?id=123 Статья о зевках, их причинах и профилактике]

Отрывок, характеризующий Зевок (шахматы)

– Как же вы найдете такое равновесие? – начал было Пьер; но в это время подошла Анна Павловна и, строго взглянув на Пьера, спросила итальянца о том, как он переносит здешний климат. Лицо итальянца вдруг изменилось и приняло оскорбительно притворно сладкое выражение, которое, видимо, было привычно ему в разговоре с женщинами.
– Я так очарован прелестями ума и образования общества, в особенности женского, в которое я имел счастье быть принят, что не успел еще подумать о климате, – сказал он.
Не выпуская уже аббата и Пьера, Анна Павловна для удобства наблюдения присоединила их к общему кружку.


В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.
– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.


Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.